– Помните то оружие, которое у меня якобы забрала инквизиция?
– Разумеется.
– Так вот, у меня еще оставались четыре единицы. Противопоставить ему наемники ничего не могли. Мы их просто расстреляли. Потом использовали против орков, израсходовав последние заряды. Если бы не это оружие, то отбиться у нас нипочем не получилось бы.
– Они, скорее всего, еще вернутся.
– Сомневаюсь. Их было около двух тысяч, мы уничтожили почти половину, а может, и половину.
– И все это благодаря тому оружию?
– Разумеется, нет. Больше половины они потеряли, когда мы пустили на них лавину бревен, – спорное утверждение, очень спорное, – а потом, на стенах было более двухсот арбалетов.
– Но ведь вы уничтожили наемников! Откуда столько стрелков?
– Помните, вы удивлялись тому, что в Новаке я взялся обучать крестьян стрельбе из арбалетов? Все верно, крестьяне, мужчины и женщины, которые защищали свои жизни и жизни своих родных. Заряды к тому оружию вышли еще в середине сражения.
– Но как тысяча орков отвернула от стен Кроусмарша?
– Возможно, потому, что их войско наполовину состояло из молодняка. Когда основная часть ветеранов полегла, молодняк, не будучи закален в схватках, дал слабину. Так думает Жан, охотник с орочьей стороны, – скорее всего, он прав.
– И что с тем оружием теперь?
– Теперь оно бесполезно и пойдет в переделку: металл там отменный, выйдет несколько мечей. Иного проку от него теперь уже нет: без зарядов это просто кусок хорошей стали.
Вот такой разговор произошел между вассалом и сюзереном. Андрей понимал, что вины маркграфа в случившемся не было, но осадочек остался. Чтобы окончательно уверить в отсутствии у Новака огнестрельного оружия, он попросил Джефа сделать последний доклад сэру Свенсону, дабы развеять последние подозрения в наличии этого оружия. Тот был недоволен поручением, но, чувствуя вину перед новым сюзереном, выполнил все в точности. Да и не было это полной неправдой, так как патронов оставалось мало, очень мало – так, на черный день, на самый черный, и очень ненадолго.
Когда крепостная стена перегородила проход, недостатка в рабочей силе больше не было – наоборот, наблюдался уже ее переизбыток, но Андрей продолжал принимать всех рабочих, так как работы было более чем достаточно.
К последнему месяцу лета потек и скромный ручеек переселенцев, завлекаемых распускаемыми слухами о порядках на землях нового баронства. Не могло не настораживать то, что среди этих переселенцев в основе своей были молодые, еще бездетные пары, да и парами-то в полном смысле этого слова они не были – скорее обрученные, которые намеревались сыграть свадьбу на его землях. Причина этого ему была ясна. Во-первых, они рассчитывали получить от нового барона причитающееся приданое. Во-вторых, это были своего рода эмиссары от своих семей, которые должны были осесть на новом месте и только потом дать знать своим родным, стоит ли затеваться с переселением. Кошель Андрея вновь оказался под ударом, хотя по большому счету и ударять-то уже было не по чему. А ведь мало одарить обещанным приданым и обеспечить жильем, нужно было обеспечить новых поселенцев домашним скотом, инвентарем, кормами, наконец продовольствием до нового урожая, а это без малого год. Конечно было бы легче, если бы он так не торопился: даже разбив этап заселения земель хотя бы на два года, он значительно облегчил бы свое положение, а если этот срок увеличить на три года, уже не говоря о более длительных сроках, то получилось бы куда легче. Однако Андрей решил принимать всех, кто пожелает переселиться, напрягаясь из последних сил, чтобы обеспечить их всем необходимым.
Он уже был готов отчаяться, не находя выхода из сложившейся ситуации. Он даже начал прикидывать варианты, чтобы отправиться на Золотую речку, дабы намыть там золота: по всему выходило, что орки либо не знали об этом золоте, либо по иной причине не приближались к тому месту, но шансы пополнить там казну были высокими.
Но помощь появилась с другой стороны. Когда пришло время разбирать форт, он решил не выбрасывать тяжелый и добротный сундук, в котором некогда хранил свои пожитки еще Ричард Рэд, а перенести его в свою палатку, куда временно переселялся, чтобы и дальше хранить в нем свое оружие. Вещички-то сэра Ричарда оприходовали, судя по всему, дружинники маркграфа, а вот с самим сундуком, массивным и тяжелым, возиться никто не захотел. Так он и оставался на своем месте, используемый всеми рыцарями, что попеременно несли здесь службу. Не трогал его и Андрей, просто используя его как оружейный ящик, сложив в него свой арсенал. Для того чтобы его перенести, ему пришлось максимально его облегчить. Однако когда сундук выносили, то он обратил внимание на то, что дно сундука несколько толще, чем было бы положено. Пока тот стоял на земляном полу, это не бросалось в глаза, а вот теперь, когда его подняли, чтобы вынести… Под двойным дном обнаружились богатства сэра Ричарда, которые стали наследством Андрея.
Это событие несколько облегчило положение барона и позволило оттянуть неизбежный крах банкротства. Нет, он, конечно, мог взять деньги в рост у тех же менял или обратиться за помощью к тестю – уж теперь-то, когда проход был накрепко заперт, в желающих его ссудить не было бы отбоя, только брось он клич. Но Андрей не хотел связываться с этим, еще с прошлой жизни панически боясь одалживаться и четко помня правило, как можно меньше связываться с банками. У тестя деньги он все же взял, и это вновь помогло протянуть некоторое время, но мэтр Вайли с Ремом не могли обеспечить его достаточной суммой: уж больно обширные планы были у их зятя.
Андрей смотрел на тренирующихся и с тоской понимал, что еще три подобных отряда сейчас проходят обучение, просто они были в других местах: наличие большого скопления народу неизменно привлечет сюда и разбойничков, и он вместе со своей дружиной должен был обеспечить безопасность своих земель. А полторы сотни даже новиков нужно было содержать. Каждого нужно было обеспечить доспехами, оружием, лошадью, жильем, питанием, каждого из них обиходить, чтобы они не отвлекались ни на что, а только занимались обучением боевым премудростям. У многих из них были семьи, о которых они должны были заботиться, а значит, ни о какой задержке с жалованьем не могло быть и речи, каждую из этих семей нужно было обеспечить и жильем, и всем остальным. Конечно, проще было бы сделать так, как всегда и делалось, а именно – набирать в дружину холостяков, – тогда и расходы сильно уменьшились бы, но Андрей слишком хорошо помнил, с какой самоотверженностью его люди бросались в бой, защищая свои семьи.
Даже непреклонный Джеф должен был признать, что идея с женатыми воинами не так уж и плоха, возможно, потому что он сам, будучи женат, испытал все прелести того, что чувствует воин, когда за его спиной находится его семья, а возможно, пришел к этому выводу, глядя на то, как повели себя обычные крестьяне, защищая своих близких. Поэтому Андрей не противился даже когда новики собирались обзаводиться семьями, хотя это и было накладным для его казны. Значительно дешевле обошлись бы наемники, благо, даже несмотря на разнесшуюся весть о том, как он поступил с отрядом Вольфа, найти отряд на службу теперь не составило бы большого труда, но Андрей зарекся иметь дело с наемниками, предпочтя начать формировать полноценную дружину. Боже, как же все это было дорого!
