лорд Гарет Эгран Тортон».
Крамер Тортон
– Итак, она сбежала. – Лорд Льен мерил чеканным шагом крошечную камеру, расположенную в подвале тюрьмы Темной стражи Шалатара.
Здесь содержали особо опасных преступников перед отправкой в столицу.
– Что вы хотите? Провинция. – Эдриан Сатор развел руками. – Охранные заклинания на этих стенах обновлялись…
– …год назад. Именно таков график обновления тюремных охранных заклинаний, – сурово отчеканил главнокомандующий.
– Никогда не интересовался, – невозмутимо объявил черный маг и вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая, а какого гхара от нас хотят.
Лорд Льен вызвал нас обоих, едва стало известно, что шалатарская ведьма, притворявшаяся Антером и едва не угробившая академию и всех находящихся в ней, исчезла из камеры. И теперь смотрел так, словно мы имели отношение к этой пропаже.
– Итак, ты утверждаешь, что не представляешь, куда подевалась ведьма, – с обманчиво мягкой интонацией произнес лорд Льен. – И не знаешь происхождение этого…
Под ноги Эдриана Сатора упал жеваный кусок пергамента. Черный маг брезгливо ковырнул его носком сапога и широко улыбнулся:
– У кого-то из детей Тьмы непомерный аппетит.
– Ты ходишь по грани, Сатор, – в рокочущем голосе высшего демона отчетливо прозвучало предупреждение.
Слетевшие с катушек черные маги уничтожались, на них охотились, как на бешеных зверей. Я вызвал Эдриана Сатора в Шалатар, зная, что тот не будет колебаться, если ситуация выйдет из-под контроля, не станет терять время на обращения в Совет Темных. Но Сатор должен был уничтожить источник и прервать отбор, а не выпивать шалатарскую ведьму! Когда имеешь дело с Сатором, никогда не знаешь, что получишь в результате. Гений импровизации, мать его!
– Моя Тьма на службе Темного Альянса, сегодня, сейчас и до последней капли крови. – Эдриан Сатор произнес положенные слова клятвы, но его вид был далек от смирения.
От него несло самодовольством, умноженным на самоуверенность. Эдриан Сатор выпил черную ведьму и ни капли не раскаивался. Более того, он был уверен, что прекрасно замел следы. Лорд Льен отыскал лишь пустую оболочку, бесполезную даже в руках некроманта.
– Обуздай свою Тьму, Сатор, или она подчинит тебя. Мне будет жаль, если императору придется искать нового черного мага. – Главнокомандующий повернулся ко мне. – Ваша невеста очаровательна. С удовольствием приму приглашение на свадьбу.
И главнокомандующий Темного Альянса исчез в столбе черного пламени. А вот оболочка черной ведьмы осталась. Я смотрел на нее и не мог представить, что этот скукоженный ошметок кожи – все, что осталось от женщины, которую я собственноручно поместил в камеру.
– Дружище, если продолжишь на нее пялиться, тебя скоро стошнит.
Я направил крошечный фаер в пол, обратил останки в пепел и только тогда посмотрел на Сатора. Он настолько мастерски играл иллюзиями, что я порой забывал о его основном даре.
– Надеюсь, оно того стоило.
– Не сомневайся. Ведьма и ее тайны ушли в небытие. – В этот раз в голосе Сатора не было и намека на самолюбование, лишь усталость воина, которому уже не свернуть с избранного пути.
– Как и тайна неопознанного эльфа?
– Ты не выдал меня. – Сатор снова широко улыбался. Минутная слабость миновала, и он был готов снова посылать весь мир к гхару под хвост. – Благодарности не дождешься. Ты сделал это не ради меня, а для спокойствия малышки Мейбус.
Возразить нечего. Гхаров Сатор был абсолютно прав.
* * *
Это утро началось для меня с громкого шуршания оберточной бумаги и тонкого цветочного аромата духов. И если с источником звука все было ясно, то незнакомый запах настораживал.
Я повернула голову и встретилась с пронзительно-синими глазами светловолосой красавицы.
– Ректор Соер? – Я приподнялась на локтях. – Прошу прощения, леди Шалатар.
Сон как рукой сняло. Нет, лорд Эгран упоминал, что светлая леди разделила проклятие своего супруга, чтобы ослабить воздействие темных чар, и это изменило ее внешность, но я и помыслить не могла, что перемена окажется настолько разительной.
Передо мной сидела вечно юная светлая эльфийка и улыбалась. И от доброты ее взгляда, от мудрости и понимания, сквозящих в ее глазах, перехватывало дыхание. Нет, светлая остроухость здесь была ни при чем, просто леди Шалатар относилась к своим воспитанницам как к детям, которых у нее не было.
