— Синьорина?! Синьорина?! — меня настойчиво вызывала земля, пока я подглядывала за французской парой молодоженов.
Молодые люди с выражением глубокого счастья на лицах сидели через два столика от меня и держались за руки. Они касались друг друга каждую секунду — он поправит прядь её волос, дотронется до локтя или плеча, привлекая внимание, оставит нежный и, уверена, практически невесомый поцелуй на тонких пальцах жены, а потом ещё один в кольцо на безымянном пальце. Она зеркалила его, добавляя в прежний ритуал поцелуй мужского запястья, когда муж поправлял волосы.
Я тоже так хочу. С Ником можно рискнуть! При всей его славе великого бабника он вызывал у меня лишь чувство доверия. Нужно просто идти ва-банк! Дать возможность расцвести тем чувствам, что жили внутри меня. Выпустить их на волю, на солнышко.
— Синьорина?!
— Ах, да! Простите, я задумалась, — наконец-то откликнулась я на зов несчастного официанта.
— Синьорина, вам подать счёт или вы будете заказывать ещё? — поинтересовался мужчина, указывая взглядом на мою приподнятую руку.
Точно, я хотела позвать официанта, чтобы меня рассчитали.
— Прошу вас счёт!
Теперь я снова была полна решимости. Болезнь и сомнения отступили. Меня исцелила моя любимая родина, её воздух и яркое солнце.
Никита.
Я, наверное, одну тысячу восемьсот раз пожалел, что отпустил Амарену. И это только за полчаса после её отлёта. Когда решение лететь следом полностью созрело, раздался звонок на мобильный.
В этот момент я практически дошёл до кассы аэропорта, но имя на дисплее телефона меня остановило.
Руслан.
— Сокольский, друг мой, ты где пропал?! Надеюсь, ты ещё в России?! И мне не придётся самому разгребать то бардак, что ты развёл у меня в фирме?!
Точно! Я как-то совсем позабыл причину того, что привело меня в аэропорт. Гадюшник в отделе переводов.
Надо бы сначала завершить дела текущие, чтобы можно было смело всё прошлое оставить в прошлом.
Сменил направление на выход из здания аэропорта, бросив Майеру короткое «скоро буду».
Рус, несмотря на вечернее время, всё ещё был в офисе. Гад явно жаждал подробностей моего падения, словно бабка на скамейке у дома.
Именно поэтому моя первая фраза была предопределена.
— Вот даже не мечтай! Ни слова! Но через пару дней я иду в отпуск!
Жаль, я не снимал на видео лицо друга в этот момент.
— В отпуск?! Ты уверен, что знаешь, что это такое?! Я даже не помню, когда ты там был и был ли вообще?!
Я тоже не помню, кажется был.
— Рус, давай без этого театрального голоса. Был, конечно… давно. Знаешь ли, когда являешься начальником безопасности единственного друга некогда отдыхать. Приходится всё время быть на страже его здоровья и благополучия.
— Ладно, вроде как отмазался. Поставь себе зачетную галочку.
— Поставил.
Майер нашёл меня в собственном кабинете, так что не теряя время уселся за ноутбук.
— Чем будешь заниматься?! — как бы между прочим спросил босс, присаживаясь на край моего стола и стараясь заглянуть в экран.
— Да вот помогаю вам с Валентином, а то вы и так по уши в бумажках.
— И?!
— И готовлю приказы на увольнение всего твоего отдела переводов, кроме новенькой. К ней пока претензий не имею.
— Вот оно как?! Я значит их увольняю?! Без отработки и без пособия?! — начиная улыбаться уточнил Майер, покидая свой пост.
— И без рекомендаций! — добавил я, составляя нужный документ.
— Суровый ты человек, Сокольский. Вот ни капли гуманизма в тебе! — изрёк местный философ, думая над рядом бутылок моего алкогольного буфета.
— Ой, ну чья бы корова мычала… — намекая на недавние события и череду увольнений, связанных с его дрожащей супругой.
— Умолкаю!
Конечно, он умолкает. Одновременно болтать и пить ром не очень то удобно.
— Мне тоже плесни, а то нервы шалят в последнее время! — попросил друга пока тут не отошёл от «разливной».
— Думаю, тебе ещё не скоро придется успокоиться. Амарена — девушка энергичная и предприимчивая, — а дальше он споткнулся под моим тяжёлым взглядом.
Напоминать мне о ней в данную минуту крайне нецелесообразно.
— Хорошо, не буду отвлекать тебя от сладкой мести. Так и быть потом по старой дружбе подпишу всю ересь, что сочинишь в этих бумажках.
— Ага. И вообще можешь этим сучкам намекнуть, что им крупно повезло, так как они не познакомятся с устройством моего подвала.
— Ладно, передам. Ещё пожелания будут, барин?! — чинно шаркая ножкой в поклоне, уточнил этот скомороха.
— Для начала хватит, но на будущее, если хочется получить в глаз, то можно пойти по короткому пути и просто попросить.
Майер засмеялся и быстренько ушёл. И правильно сделал! Я сейчас как беременная женщина, сам не знаю на что способен!
Следующий день был счастливым! Для меня!
Я лично наблюдал, как весь этот террариум охрана выкидывала на улицу без права голоса. Майер топал ножкой и орал, что на их счастье, он не стал обращаться в полицию. Бледные и несчастные со слезами и соплями они под конвоем безропотно собирали вещи и под общий гул собравшихся на крики босса были выведены из здания.
Месть состоялась. Мне естественно хотелось крови и жертвоприношения, но в честь очищения своей души от злодеяний, решил довольствоваться малым.
Следующий шаг — это поиск Вишенки.
Девушка затерялась в Европе и находиться не желала. Мама Амарены и Мира явно что-то знали, но хранили обет молчания. Колесить по континенту без подсказки можно до следующего века, если раньше не сдохну.
А потом я вспомнил. Особое место.
Тогда на стройке мы играли в вопросы-ответы, Ами сказала, что уедет одна встречать конец света на площадь какого-то там святого в Венеции. Сейчас она одна и в Европе, значит есть большой процент, что Вишенка будет именно там.
Искал в инете я ровно несколько секунд. В Венеции оказалась всего одна площадь с миллионами голубей — площадь Святого Марка.
В Италии я был всего однажды, но и тогда ничего не видел. Работа.
В этот раз можно было бы любоваться красотой без всякой спешки, но все мои мысли были в месте икс.
На площадь я попал чуть позднее обеда. Это место было чуть ли не центром сосредоточив всех туристов, среди которых я активно искал свою Вишенку. Безрезультатно!
Спустя пару часов, я чувствовал привкус разочарования. Это поиск пресловутой иголки в стоге сена!
Когда людей стало поменьше, решил остаться по середине площади для более оптимального обзора. Пока всматривался в лица проходящих мимо людей составлял план на завтра, где первым пунктом стало раннее появление на площади. Если было бы можно, я бы тут палатку разбил с двадцати часовым пунктом наблюдения.
