— Да он полный дебил! Дегенерат! Придурок озабоченный! Выменял такую ценность и на что?
В принципе, мы разделяли его мнение, так что дали прокричаться человеку.
— Успокоился? А теперь подробно о химерах, — мне порядком надоело слушать его вопли.
— Да что тут рассказывать? — ухмыльнулся Дорн. — Они вас так ненавидят, что сами пришли ко мне с предложением о помощи. Уж очень хотели вам отомстить за свою казнённую принцессу да за украденного ребёнка. Знали, на чём сыграть.
— Стоп, мы не смогли его выкрасть, — Зигвальд тут же встрепенулся. — Наш маг пропал, когда всё-таки сумел на него настроиться и активировать телепорт.
— Я в подробности не вдавался, мне всё равно, что случилось с твоим выродком, — Дорн демонстративно сплюнул на пол.
За что тут же поймал кулак в морду и отключился.
— Сколько я раз тебе говорил: держи себя в руках, — я потёр руками лицо, устало вздохнул и направился вон из пыточной. На выходе оглянулся. — Дайте ему отлежаться, убивать пока рано. Я спать.
Беренгария
Всю ночь я не могла уснуть. Куда там, ходила из угла в угол, смотерла в окно на бушующее море и пыталась вспомнить.
Дело шло туго.
В какой-то момент у меня возникло чувство, что и не нужны они, эти воспоминания. Скорее всего, это что-то не очень хорошее, так зачем об этом знать? Ведь главное, что Крайл любит меня, у нас скоро появится малыш и…
И тут у меня закружилась голова. Я осела на пол, прислонившись спиной к стене, а перед глазами замелькали воистину ужасные картинки.
Какой-то чужой мужчина в постели, победный взгляд Миданы, застукавшей нас в компрометирующем положении, перекошенное лицо Зигвальда, приговор.
— Но как?.. — пробормотала было я и тут же замолчала, увидев, как у всех, кто присутствовал на суде, были ужасные лица.
Они говорили отваратительные гадости обо мне, а в глазах стоял холод и равнодушие. И только Виви плакала о моей участи, от собственного бессилия. О, как она хотела мне помочь, но не могла физически это сделать. Кларк никогда бы не ослушался приказа короля — в Армарии с этим строго.
А потом я вспомнила лицо Крайла, когда он прибыл в самый ужасный момент. Неверие, изумление, и даже зарождающаяся ярость.
— Боже, но как так? — я схватилась за голову, зарылась пальцами в волосы, принялась раскачиваться из стороны в сторону.
В какой момент ко мне подошла Уна — я не помню. Она подала мне стакан сладкой воды и кусочек вяленого мяса. После сыра я переключилась именно на него. А ещё в её руке была тарелочка с клубникой.
Стоп, клубника! Крайл послал мне клубнику, когда я была здесь. А ещё наши жаркие встречи! Но как так?
— Я же тебе сказала: не спеши судить сгоряча, — мягко проговрила Хранительница.
Она всё понимала без слов.
— Но я совершенно точно помню упрёк в его глазах, а потом, во сне, он мне и слова об этом не сказал.
— Возможно, потому что тот упрёк был не тебе? Может, он даже не подозревает, что невольно обидел тебя?
— То есть те чувства он испытал не ко мне, а к Зигвальду?
— Я тебе больше скажу, я лично видела, как он начистил ему ры… лицо. И не только лицо.
— Правда? — слёзы вновь хлынули из глаз, но теперь это были слёзы счастья, облегчения, а не отчаяния.
— Конечно, вы ведь Предназначенные, не может быть иначе.
— Но почему тогда Зигвальлд так легко поверил, не стал разбираться?
— Его опоили, околдовали, пока Арунд с Крайлом были у нас. Как и всех, кто участвовал в суде над тобой. Армарийцев, разумеется, коринцы сами, собственно, это организовали.
— Но как? Откуда они взяли столько магии для этого?
— Потому что Судра помогала им. И сейчас их маг и король пытаются убежать от гнева твоего мужа и Зигвальда. Арунд с ними, как и Размар.
— О, ну если Размар, тогда точно можно не бояться.
— Асовур тоже сильный Бог, — вздохнула Уна, — а ещё подлый. Будем надеяться, что победит справделивость.
— Обязательно!
Ложилась спать я со спокойной душой. Размару я доверяла безоговорочно, разве что немного обижалась, что он меня не защитил от клеветы. Да, я понимала, что в Коринии его власти нет, но мог бы уговорить (или заставить) нашу Богиню поспособствовать моему спасению.
Правда, учитывая, что она допустила все те гнустности, что сотворил Харник, я вообще усомнилась в её справделивости. Хотя, возможно, ей просто безразличны наши судьбы, лишь бы за цветами исправно ухаживали?
Нет, она ведь нас благословила в своём храме, значит, пришла туда.
Кажется, я запуталась. Голова вспухла, от спокойствия, с которым я легла в кровать, ничего не осталось, но зато накатила зверская усталость. Я, наконец, заснула.
А на следующий день я вышла из круглой спальни. О, это было просто удивительно, как выглядела Цитадель вне стен комнаты. Мощные стены из цельного куска гранита, они светились, словно на них сидели мириады светлячков. Огромная лестница, по которой сновали туда-сюда адепты в зелёном, преподаватели в синем и какие-то странные старцы в сером.
И я среди них вся в красном. Конечно же, на меня все обращали внимание. Правда, с вопросами не лезли, лишь наклоняли голову в коротком приветствии и спешили дальше по своим магическим делам.
— С сегодняшнего дня ты начнёшь посещать общие и индивидуальные занятия, — Уна подвела меня к одному из мужчин в синем. — Это магистр Драббат, он курирует группу новичков.
Мы поздоровались. Магистр оказался очень улыбчивым и добродушным, а ещё довольно молодым. В его карих глазах, казалось, живёт всё спокойствие нашего мира. Видимо, никто другой с новичками и не сможет справиться.
В подтверждении моих слов откуда-то донеслись чьи-то вопли.
— О, это мой студент, — Драббат поспешно откланялся.
— А как же вы? — я растерялась, ведь успела полюбить Уну всем своим сердцем.
Очень не хотелось прерывать общение с такой замечательной женщиной.
— Я хочу вести у тебя индивидуальные занятия, если ты не против, конечно.
— О, безусловно! — я радостно улыбнулась. — Общаться с вами — одно удовольствие! А вы не знаете, что там с Крайлом?
— Пока занят, но врагов одолел. По крайней мере, главную голову гидры он сумел пленить. Осталось остальные поотрубать, но это дело времени, и вряд ли он сможет вытерпеть и не повидаться с тобой раньше.
— То есть его можно ожидать в любой момент?
— Сегодня, скорее всего, нет, а вот завтра может заявиться. Я подам ему весточку, когда он доплывёт до Коринии.
И я принялась ждать. Конечно же, было очень интересно на занятиях и между ними, но в груди чувствовалась пустота. Так хотелось обнять его, заглянуть в глаза, поцеловать, раствориться в общей страсти…
