Мне стало не по себе, и я поспешила отойти откартины. И тут же наткнулась на черта. Наверное, это был самый, что ни наестьнастоящий черт, прислужник Лютого Князя, хотя поросячьего пятачка я у него незаметила. Зато у него были настоящие рога и повышенная волосатость. Что жекасается хвоста и копыт, то об этом судить было сложно, из-за длинногобархатного балахона, скрывающего его ноги. Загадкой оставалось и то, как онсюда вошел.
--Хозяин хочет поговорить с тобойнаедине,--сказал черт самым обычным человеческим голосом.--Он ждет тебя вкрасной комнате. Но сперва я должен предупредить тебя кое о чем.
Он помолчал, подождал, не возникнет ли у менякаких-нибудь вопросов и, поскольку их не возникло, начал наставления.
--Вести себя в присутствии Хозяина следуетпочтительно. И обращаться к нему по имени нельзя.
--А как его имя?--сразу же спросила я.
--А так же проявлять излишнеелюбопытство!--недовольно повысив тон, сказал черт.--Идем. Я все объясню тебе подороге.
В голубой стене внезапно возник проем, вкоторый мы и шагнули: черт первый, а я за ним. Мы вошли теперь в комнату чутьпобольше. Она была вся синяя, и тут уже имелась нормальная дверь. Она вела вогромный фиолетовый зал с гигантскими зеркалами вместо окон, хрустальнымилюстрами лилового оттенка, сиреневыми колоннами, уходящими под высоченныйтемно-фиолетовый потолок, переливающийся бликами отраженного света. Все этобыло великолепным, но все же слово "роскошь" сюда не шло, потому чтов самой атмосфере этого зала чувствовалось нечто мистическое.
Пока я смотрела по сторонам, мой гид продолжалнаставления:
--У Хозяина много имен,--говорил он тихо.--Мы,например, зовем его Саргон. Так и ты его называй. Ясно?
Я кивнула, и он продолжил:
--А меня зовут Урфо. Если что-то понадобится -обращайся ко мне. Я здесь занимаюсь гостями. Да. И не спрашивай его ни о чем,что тебя не касается, и вообще, поменьше задавай вопросов. Как говорят у вас,людей: "меньше знаешь - крепче спишь".
Он подвел меня к двери, за которой,по-видимому, и находилась красная комната, и сразу ретировался. Я даже неуспела заметить, куда он делся. Я толкнула дверь, и она легко поддалась.Комната оправдывала свое название. Здесь везде преобладали красные тона, отчегоглазам становилось больно, и появлялась неуловимая нервная дрожь. Но она былапуста. Я подумала, что Саргон, наверное, хочет произвести впечатление на глупуюдевчонку, появившись внезапно и решила во что бы то ни стало сохранятьхладнокровие и не удивляться.
Он, действительно, появился внезапно. Но не извоздуха, как я представляла, не из пламени и не из тумана. А просто и будничновошел в ту же самую дверь, что и я минуту назад. Это был тот самый горбун скартины. Его лицо было смуглым и довольно красивым. Он был не молод и не стар,и вообще его возраст был неопределим. Его фигуру можно было бы назвать статной,если бы не уродливый горб при огромном росте.
--Ну, здравствуй, Беатриче,--сказал мне он, иего странные глаза, цвет которых я не могла определить, засмеялись.
--Добрый вечер...то есть утро...то есть, вобщем,--я совсем растерялась,--в общем, я тоже желаю тебе здравствовать, хотяподозреваю, что тебе это совсем ни к чему.
Черт! Что я несу?! Но горбун видимо спониманием отнеся к моему состоянию, не обратив внимания на этот потоксловесных нелепостей, и продолжил разговор:
--Как прошло путешествие?
Я попыталась припомнить свое состояние во времяпоездки или полета, или какого-то иного, неизвестного мне еще способапередвижения, постаралась найти подходящие слова для описания своих ощущений,но не смогла и только пожала плечами.
--Понятно,--сказал он.--Но ничего. Привыкнешьеще.
Наверное, у меня глаза невероятно округлилисьот удивления, потому что Саргон снова заулыбался.
--Если ты станешь наместницей, мы будем частовидеться. Ты ведь хочешь получить власть?
Я сразу растерялась, потому что почему-топредполагала, что ему уже все известно о моих намерениях, и мне не придется емувсе объяснять.
--Власть над людьми,--уточнил он и испытующеуставился на меня.
Я не могла уйти от ответа и испугалась, чтоСаргон рассердится на меня.
--Я не знаю,--единственное, что я придумалаответить.
--Представь, что ожидает тебя. Власть - этовозможность невероятной жизни. Не нужно ни денег, ни славы, ни авторитета, чтобдержать в повиновении миллионы людских душ и управлять их жизнями. Такой шансвыпал тебе сейчас и, уж конечно, больше не появится.
Я решительно не могла понять, в чемпреимущество абсолютной власти перед спокойной человеческой жизнью, но все-такипопыталась представить себя в роли вершителя судеб. И ужаснулась. Меня чутьбыло не придавило к полу, когда я почти физически ощутила всю ту великуюответственность, которая должна была свалиться на мои плечи. Определенно дляэтого нужно было отбросить все чувства: и совесть, и дружбу, и ненависть, илюбовь. Мысль тут же перестала развиваться в нужном направлении. Перед глазамивозник Гавр. Как мне не хотелось верить в то, что он такой!
--Мне показалось, ты забыла, о чем мы сейчасговорили.
--Нет. Я помню.
--И каково твое решение?
--Я не уверена, что смогу принести тебе вжертву младенца,--робко произнесла я.
Горбун рассмеялся.
--Не нужно понимать мои слова так примитивно ибуквально.
У меня было чувство, что он меня то лиразыгрывает, то ли проверяет. Что он хотел сказать этим "примитивно ибуквально"? Я полагала, что должны будут последовать объяснения, но онвдруг посерьезнел и резко сменил тему:
--Думаешь мне с ним легко?
--С кем?--удивилась я.
--Я и сам не могу понять, что ему нужно.Власть, Беатриче, конечно, штука хорошая, но абсолютная власть расслабляет, авласть, за которую не нужно бороться, делает ленивым. Вот для чего в свое времяпонадобилась Василиса.
--Что б Гавр не расслаблялся?--догадалась я.
--Тот, кто сам был человеком, ни за что неоткажется от власти над себе подобными. Не то что титан. Когда я стал замечать,что он скучает, я подсунул ему эту стерву. Она просто олицетворяла собой жаждувласти и готова была отдать за нее все, что угодно.
--Да, я заметила.
Тут Саргон замолчал и, остановившись напротивменя, долго и изучающе посмотрел мне в глаза. Я не посмела отвести взгляд.Странно, но ни страха, ни смущения я при этом не почувствовала.
--Сознайся,--заговорил он снова,--ведь и тыиспытала это искушение. Наверняка и подходящий младенец был на примете? Тот,что родился вчера раньше срока у твоей одноклассницы.
