Емеля внимательно поглядел на Степана, словно подслушав его нехитрые мысли и, повернувшись к трясущемуся летописцу, спросил:
— А ну-ка ответь нам, герой пера и чернил, отчего ты подвиги Степана Колупаева Илье Муромцу приписал?
Николашка судорожно сглотнул.
— Бить будете? — осторожно спросил он, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Или в жабу поганую превратите?
— Ответишь честно — не превратим, — пообещал кудесник.
— Ну… это… — Острогов облизал пересохшие губы. — Муромец-то на всю Русь чем славен? Бодуном великим, тридцать три года продлившимся. Вот я и выбрал его для своей летописи. Мне ведь нужно известное имя, что у народа на слуху. Ну сами посудите, какой богатырь рассейский, скажем… из села Пыжикова… смех да и только.
— Ну вот вам и ответ на все вопросы! — кивнул Емеля, поправляя кумачовую шапчонку.
— Так я ведь уже осознал свою ошибку! — поспешно добавил Николашка. — В Астрахани схоронился и новую повесть пишу былинных лет. Там все уже будет по-честному. Два богатыря, два славных героя рассейских — Илья Муромец и Степан Колупаев…
— Да ладно тебе… — небрежно отмахнулся от летописца волшебник, — изыди…
И Николашка Острогов растаял в воздухе, словно его и не было.
— Ну что, вроде как все? — поинтересовался Емеля, искоса поглядывая на дочку Лешего. — Ну а ты что скажешь, красавица? Наверное, летописцу ентому и тебя следует записать в реестр героев рассейских?
Молодица залилась прелестным румянцем.
— Нет, это еще не все! — твердо заявил Колупаев.
Кудесник удивленно воззрился на кузнеца.
— Ну так говори, коль не все…
— Матушка Русь в великой опасности, а мы здесь лясы точим! — гневно выдал Степан, стыдясь того, что о главном он чуть не позабыл.
— Как так? — встрепенулся Емельян.
Волшебник поспешно отодвинул заслонку на печи и извлек на свет небольшое зеркальце.
— А ну-ка, зерцало, покажь, чё там за время моего отсутствия приключилось!
Блестящая поверхность тут же ожила, являя взору разные картины.
Емеля присвистнул.
Пылали леса, лежали в руинах разоренные деревни, стонала перепаханная взрывами земля.
Вот в зерцале промелькнул и пропал осажденный врагом град Кипиш, горело огромное озеро, гремела вражеская артиллерия, обстреливая древний невидимый град.
Опустив зеркальце, Емеля нахмурился:
— Вот так всегда, чуть где задержишься, а без меня на Руси такое начинается, что и в страшном сне не привидится… Скучно, видно, нам, русичам, живется без войны какой аль иного бедствия… ну да ладно, такие уж мы, видно, горемычные уродились.
Затем взгляд кудесника скользнул по Муромцу и остановился на висящем у богатыря на шее кольце. Кольцо было продето сквозь тонкий красный шнурок, так как носить его на пальце Илья опасался.
— А вот это верни, не твое оно! — потребовал кудесник, протягивая руку, и богатырь безропотно подчинился.
Емеля снова поглядел в волшебное зеркало, грустно вздохнул и, покачав головою, четко произнес:
— По щучьему велению, по моему прошению…
Илья, Степан и Кимка как зачарованные глядели во вновь ожившее зеркальце, в котором под шквалом вражеского огня погибал великий град Кипиш.
Картинка на секунду подернулась дымкой и прямо на глазах стала разительно меняться.
Происходило невиданное.
Чудовищная сила с поразительной легкостью мяла и корежила вражеские войска.
Словно гигантская метла выметала с Руси-матушки окаянную напасть.
Вокруг града Кипиша бушевал сокрушительный, уничтожающий врагов гигантский смерч.
Декабрь 2004 — январь 2005 г.
