— Зачем терпеть, Лагоз? Мы магистров на свою сторону тянем. Треть совета уже наши. Ещё лет десять-двадцать, глядишь, и главу Гильдии из верных выберут. Однако без ответа наезд оставлять нельзя. Приторможу им поставки из Колоний.
Служба
Орден — это хорошо, это приятно, но опять надо копии для парадно-выходных мундиров делать и вышивки на остальные. Сегодня можно так походить, вроде как хвастаюсь — Государь лично к мундиру орден прикрепил, а завтра уже надо думать. Служитель в ответ на просьбу коротко кивнул: "Будет сделано". И ведь действительно сделает. И быстро. Но дорого. Хотя мои деньги у него остались.
В полдень зашёл к сюзерену, а там с Лаурой разговаривает, представленная мне в кафе, баронесса де Берти. Мимоходом девушка ей насплетничала:
— Стах такую дурнушку с собой на гуляния привёл! Просто ужас! Простолюдинка. Рыжая, вульгарная. Кожа, будто мухами засижена, вся в веснушках, вся!
— Лаура, будьте снисходительны к юноше. Наверное, у девушки есть другие достоинства, помимо красоты.
— Она первая по успеваемости среди девочек класса, — я не стал защищать Эмму.
— Вот видите!
— Конечно! С такой кожей ей только и остаётся, что учиться!
— Быть может вашему рыцарю была не интересна красота другой девушки? Быть может у него на сердце лежит образ той, кому он не может открыться? И все остальные женщины ему кажутся на одно лицо?
Лаура гордо задрала нос, а я благодарно посмотрел на баронессу. В ответ та дружелюбно мне улыбнулась.
Позлословив на тему моего выбора ещё несколько минут, сюзерен величественно объявил мои задания на сегодня — в час урок танцев, в два лечение Фриды, а в пять ещё один урок. Однако жизнь внесла суровые коррективы в расписание. Лауру вызвали на совещание к Её Светлости по поводу покроя платья для официального знакомства с женихом и урок отменился. Меня же вызвал к себе Его Милость.
Принц, против обыкновения, выглядел немного смущённым. Нас было двое в кабинете, но он не сразу приступил к делу, недолго помялся, потом попросил:
— Тихий… Э… Тут вот что… — Его Милость решился. — Девочка твоя… Вчерашняя… Огонёк… Уступи мне её, а? Ты молодой, ещё себе найдёшь, а мне не по чину бывать там, где такие милашки водятся. Как мужчина, мужчину прошу — уступи. Я же сразу почувствовал, что ей не безразличен.
— Ваша Милость, буду честен. После вашего ухода, девушка была под таким впечатлением, что со мной почти не разговаривала. Я не в обиде — кто смотрит на свечу, когда сияет полуденное солнце? Потому никак не могу мешать вашим чувствам.
Принц оживился:
— Да? Под впечатлением? И букет подарила… Хе-хе! Я тебе этого не забуду! Хороший у тебя, поросёнка эдакого, вкус!
Принц
— Вот чем мне Тихий нравится, что он хорошо своё место понимает. Как там сказал? "Кто смотрит на свечу, когда сияет полуденное солнце?" И ведь верно! Как тонко и правильно подмечено!
— Хорош, Ваша Милость.
— Ты про милашку что-то выяснил?
— Так точно, Ваша Милость. У охранителей осведомительница появилась в его бывшем классе. Так её вчера вечером опросили. Я копию затребовал.
— Дай сюда.
— Вот. Очеркнул про Вашу Милость, а здесь про Тихого.
— Угу. Так… Хе-хе! Как она про меня, а?! Что здесь… Даже от денег отказался? Изрядно! Без сладкого… Это правильно! Знаешь, что? Поезжай-ка к Огонёчку, спроси — не захочет ли со мной орхидеи посмотреть?
— Сейчас поеду, Ваша Милость.
— Ей кулончик возьми. Привези в шесть, в Цветочный павильон. А Тихого вечером направь в заведение Розы.
Испытание
Сразу после выхода от принца сообщили, что меня ждут в канцелярии Двора. Метнулся, а там уже собралась целая делегация. Оказывается, сегодня лечением Фриды экзамен на магистра буду сдавать, по Школе Жизни. Один из приехавших, Меор, представившийся магистром и секретарём Гильдии, недовольно намекнул, что рассказывать Государю о предписании Верховного не следовало. Но лишь намекнул, никакие правила я не нарушил, наоборот действовал согласно духу Устава. Человек держался важно и надменно, всем своим видом показывая "чего мы тут забыли?" и "бывал я в разных дворцах".
Второй член комиссии представился Симоном аус Хансалом. Родственничек. Глава рода. Хотя родители о нём неплохо отзывались. Держались мы по отношению друг к другу подчёркнуто нейтрально. Вежливо поздоровались и больше никаких других разговоров.
От Дворца присутствовали Бертиос, придворный лейб-медик, который меня в больнице лечил, и Диваза. Будете смеяться, но она боевой маг, отвечающий за магическую оборону Дворцовой Крепости. Оба, понятно, тоже магистры. Диваза, как и другие экзаменаторы, напялила на себя гильдейскую мантию, но выглядела она в ней несколько забавно. Особенно с учётом пояса и перевязи с арсеналом оружия. Меч, кинжал, два боевых жезла, два, только видимых, амулета и бандольер со множеством кармашков через плечо. И это при нескольких коротких огненно-рыжих косичках. Про отрешённый взгляд жёлтых глаз, розовенькую татушку бутона непонятного цветочка на щеке и накрашенные, каждый в свой цвет, короткие ногти на руках я просто молчу. Впечатление сногсшибательное. Особенно, когда она стала кокетничать с Симоном, а тот сделал вид, что хочет ущипнуть её за попку. Явно они старые друзья, а может имели и более близкие отношения.
А во главе комиссии — тётушка Терезы, Неста. Я угадал, она Архимагиня. Сейчас она натянула личину не "бедной родственницы", а вполне себе "заботливой бабушки". Приветствовала меня почти как родного. Даже слова про предписание не сказала.
Местом проверки назначили тот самый медпункт, в котором я дежурил. Только выгнали всех посторонних. Я отпросился переодеться и взять реагенты. Хоть не готовился к проверке, но получилось правильно, ученическая роба в самый раз пришлась.
Пока переоделся, пока дошёл, в относительно небольшом помещении народу набилось битком. Комиссия пять человек, я шестой. С волшебниками всё. Фрида подопытная. Куда без неё? Семь. Два офицера Женского Лейб-Гвардейского Полка, секунд-майор и поручик. Подопытная называла их против Устава "тётя" и "кузина". Девять. Статс-дама Её Светлости, женщина лет до пятидесяти, в мундирном платье. Десять человек.
В операционную экзаменаторы увели Фриду. Как пояснили, её разденут, опишут состояние и расположение оспин. Затем запустят меня. Наблюдать за мной никто не имеет права — свои наработки и секреты никакой волшебник никому не обязан показывать. После лечения пациентку вновь осмотрят и опишут замеченные изменения, а потом вынесут решение о моём уровне умения.
Раздеть благородную девицу — дело небыстрое, особенно если она "стесняется". В комиссии же трое мужчин. Статс-дама пошла разбираться со скандалом, разразившемся в операционной, а со мной остались родственницы Фриды. Говорить я с ними не хотел, сюзерен с меня обещание не общаться с девушкой сняла, про семью речи не было. Однако женщины оказались хоть и родственницами, но из другого рода, следовательно, разговаривать мне с ними вполне допустимо. Да и не только разговаривать, никаких ограничений нет.
