Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
– Господа висельники в полном составе! – заорал он на всю улицу.
Крепкое местное пойло из подгнивших абрикосов делало его развязным и неприятным до крайности. А может, дело было в страхе.
– Проспись, Дюпон. – Луиза чуть толкнула его в грудь и нырнула в помещение. Пусть Нильс утихомиривает маркиза сам.
Внутри не было никого из банды Венделя, только сам он сидел за стойкой Пилар. Сеньора Менендез, мурлыкая, до блеска натирала стаканы уксусом. Скрип стоял чудовищный. Она не скрывала своих надежд, что, если банда покинет Фиеру – когда покинет, – у ее заведения дела пойдут в гору. А сын? Что сын! Он уже мужчина и вполне способен позаботиться о себе.
На шее Венделя, перечеркнув вязь татуировки, висела завязанная пижонским узлом белая веревка.
– Сними ее, – потребовала Луиза и потянулась было забрать страшное украшение, но брат, не глядя, перехватил ее руки. – Я тебя прошу, это ужасно!
Вендель взглянул на сестру, и глаза его были трезвы.
– Столичным модницам не оценить местных изысков…
Она скривила губы и оперлась на высокую стойку локтями, привалившись спиной.
Это случилось неделю назад, хотя они ждали чего-то подобного уже давно. Алькальду, видимо, надоело ходить по канату милости властей, местного Дона и еще множества заинтересованных сторон. А потому сеньор Мартинез решил выжить со своих земель хотя бы одну из проблем. Его послание прозвучало на языке, понятном всем иберийским бандам: альгуасилы принесли в «Пух и перья» обувную коробку, в которой были две тонкие белые веревки. Это означало – «убирайтесь из города, или я перевешаю вас и ваши семьи». Посыльный добавил, что у них десять дней на сборы.
И семь уже прошло.
Когда посыльные покинули «Пух и перья», Вендель вынул из коробки одну из веревок и под общее улюлюканье повязал себе на шею.
– Признаю, это было храбрым жестом. Так ты вселил в своих людей веру, что еще не все кончено и ты готов вести их за собой. Ты был таким… – Луиза прищелкнула пальцами, подыскивая нужное слово. – Бесшабашным. Но теперь это попахивает отчаянием. Подумай о жене, она напугана! Сними!
Вендель отбил и второй ее выпад.
– Ты уже закончила рисовать? – поинтересовалась Пилар.
– Да, закончила. Как просохнет, надо будет залакировать, иначе долго не протянет. Краска вздуется и опадет хлопьями.
– Жаль, что тебя уже не будет, – вздохнула женщина. – Надеюсь, малыш Тони не испортит твою работу.
Уже завтра. Лу знала, видела, что Вендель, как и она, терзается сомнениями. Имеет ли он право так рисковать собой и другими? Имела ли она право пользоваться теми списками, из которых брала для Белого Дьявола наводки на грузы? В этой стране права были у тех, кто не боялся ими пользоваться.
Но каким бы сильным ни казался Дьявол, алькальд был могущественнее. И поезд, груженый заокеанским серебром высочайшей пробы, был нужен им как воздух.
Уже завтра был запланирован их последний налет в предместьях Фиеры, а на следующий день они покинут Берег Контрабандистов. У Венделя был план. По крайней мере, он так утверждал, и все верили. Дело было не в безусловной преданности его людей, но в том, что, если он их подведет, остаток его жизни будет крайне мал и мучителен.
Коней еще на рассвете вывели из конюшен и отвели к Косой скале, где в пещере было их потайное убежище. Туда отвозили награбленное, пока ему не находился покупатель; там отлеживались раненые, чтобы не выковыривать пули из мяса в городском лазарете; оттуда им предстояло начать новый путь, новую жизнь вне Фиеры. В пещеру уже увезли дюжину полуавтоматических карабинов, присланную все тем же таинственным доброжелателем, что передавал расписания поездов и сведения об их охране.
Передавала.
У Луизы с каждой неделей росла уверенность в том, что это было дело рук Чайки. Но, как она ни силилась выследить подругу, та ускользала, оставляя за собой только запах раскаленного металла и шлейф тонких духов.
Как бы то ни было, каждый раз, когда банда возвращалась в крови, своей и чужой, с добычей, Луковка утешала себя мыслью, что помогает Чайке. И наверняка у нее есть веские причины, чтобы оставаться инкогнито.
– Ты ведь боишься, малышка Луиза, – лениво протянул Вендель и дотронулся до ее лица, больно стиснув щеку. – Я прямо вижу, как поднимается дыбом шерсть на загривке, как ты скалишься, но клыки мелковаты. Ты бы сбежала опять, да вот лапка застряла в капкане.
– Что ты несешь? Я бы никогда не бросила… – Понимание пронзило ее. – Что за дрянь у тебя во рту?!
Он попросту выплюнул вязкий зеленый комок кхата на стойку перед собой.
– Эй! – возмутилась Пилар. – Свиньям не место в моем заведении!
Но Вендель не удостоил женщину ответом, уже списав ее со счетов и вычеркнув имя. Он склонился к уху сестры и заговорщически прошептал, обжигая дыханием и щетиной:
– Храбрость не берется из воздуха.
***
Была особая система в том, как Луиза выбирала поезда из списков Чайки. Глядя в расписание и отмеченные красным пункты, она полагалась не на интуицию, а на логику. Требование первое – поезд должен оказаться в нужном месте ночью. Второе – чем ближе груз к хвосту состава, тем лучше. К тому же нападать на каждый казалось ей неоправданным риском и жадностью. В банде их было не так много, как могло показаться, всего-то три дюжины человек. Потеряй они хоть одного бойца – и стратегия Венделя пойдет трещинами. Раньше боги щадили их и жертвы были восполнимыми.
Как правило, они поджидали составы на подъеме в гору, где локомотив терял скорость. Когда это происходило, обе группы выезжали из своих укрытий. Одна пряталась за небольшим плато, полностью скрывавшем от машинистов коней и всадников, а вторая ожидала за рощей по другую сторону путей. Если бы Луиза отвечала за постройку железной дороги, она бы позаботилась о таком опасном участке. Как минимум стоило бы взрывом проложить тоннель сквозь гору, как это делали в Кантабрии. Но здесь пути строили наспех, в погоне за быстрой наживой.
В списках, кроме расписания прибытия поездов на место, значилось: в каком именно вагоне спрятан самый ценный груз и какая охрана к нему приставлена. Когда состав замедлял ход, двое запрыгивали на крепление между вагонами, отсоединяли нужный от состава, и тот уходил вперед. Другие наездники прикрывали их с земли. Если налет случался ночью, то эта часть проходила гладко. Потом они крепили тормоза, чтобы заставить остаток состава полностью остановиться. Еще десятеро занимались охраной в хвосте.
Остальные поддерживали атакующих огнем с обеих сторон все замедляющихся вагонов, стараясь верхом держаться с ними вровень. Когда необходимый отрезок поезда замирал, бандиты цепляли крыши первого и последнего вагонов абордажными крюками и с помощью лошадей валили на бок – грузовые вагоны здесь клепали из легкого металла, чтобы сэкономить, – забирали добычу и уезжали как можно скорее. Еще один плюс ночных налетов был в том, что бандитов начинали искать только утром, а то и ближе к полудню. Никто не уходил живым, никто не мог описать их лиц, скрытых яркими платками.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
