Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
– С каких это пор пленницам предоставляется прислуга? – сказал охранник первое, что пришло ему в голову.
– Это у такого как ты плебея никогда не будет прислуги, а пленница – дама знатная, – возразила Мария. – Может статься, что господин легат поговорит с ней и отпустит.
– Ну, ты полегче насчет плебея. Тоже мне патриция нашлась. А это кто с тобой? Он зачем? – стражник ткнул в сторону Робера, который, затаив дыхание от дерзости Марии, слушал этот диалог.
– А это муж мой, – ответила Мария, – у меня спина болит, так он всю тяжелую работу за меня делает. Воду носит и всякое другое.
– Какую воду, куда носит, зачем?
– Полы мыть, как зачем?
– Ладно, – сдался охранник, – проходите. Только не шумите. Легат спит. Знаете, где она находится?
– Конечно, знаем. Вон в том флигеле.
Последние слова окончательно успокоили стражника, и он пропустил их в дом.
Лада чувствовало сильное волнение, гадая каким образом и главное, зачем здесь появились Мария и Робер. До того, как она увидела их из окна флигеля, она находилась в какой-то прострации от очередного поворота судьбы. Злой рок тяготел над ее браком с рыцарем Раймондом, несчастья продолжали преследовать ее даже после его смерти.
– Вот как замуж выходить сгоряча и без любви, – вновь и вновь корила себя Лада, припоминая, в какой спешке происходило замужество. Принимая предложение рыцаря, Лада спасала близких людей от погони и погибели, но на небесах ей этого не зачли, ни Мухаммад, ни Христос. После коротких раздумий, ибо долгие ей были несвойственны, Лада сделала для себя два вывода. Первый – все жертвы напрасны. Второй – больше никогда не стремиться выйти замуж. Вообще выбросить это наваждение из головы.
– Это неуемное желание когда-нибудь погубит меня, – решила Лада, – мне нет еще и двадцати, а я уже свела в могилу двух мужей.
Из-за двери слышался негромкий говор, доносились странные звуки, словно чем-то елозили по полу. Дверь открылась, когда она стояла прямо перед ней. Лада от неожиданности отпрянула в сторону, вызвав усмешку у мажордома.
– Что, пташка, – неприятно осклабился последний, – ждешь с нетерпением беседы с его преподобием? Потерпи пару часов.
Над домоправителем нависал стражник, у ног на коленях стояла Мария и мыла полы. За ее спиной стоял Робер. Мажордом, который на самом деле был секретарем легата, встретив в доме ни свет, ни заря странную пару незнакомцев, осведомился о том, кто они. А, узнав, удивился, подумав про себя: «Для монсеньора подобная забота о врагах веры не характерна, но чего не сделаешь, будучи в приподнятом состоянии».
– А кто вас прислал? – спросил он.
– Стратег, – не моргнув глазом, ответила Мария, – помня дословно рассказ брата.
– Ладно, мойте, – махнул рукой секретарь, – здесь свои слуги есть. Но раз стратег хочет задобрить папского легата, пусть будет так. Начинайте отсюда, с этого коридора. Дойдете до флигеля и там тоже помоете. А потом еще мою комнату уберете. И шевелитесь, чтобы через час, когда монсеньор встанет, духу вашего здесь не было.
Робер надеялся, что после этих распоряжений мажордом уйдет. Но последний почему-то остался. Он хотел взглянуть, удостовериться в том, насколько хороша пленница легата. Сластолюбивый легат почмокал губами, сказав о ней, прежде чем впал в пьяное беспамятство. Мажордом был поверенным в подобных делах легата. Не один десяток молоденьких женщин и девиц были обвинены в ереси и арестованы для предания суду инквизиции. Но, как правило, до суда дело не доходило. Пленницы, обычно обвиненные в ереси, после двух трех предварительных допросов не выдерживали угрызений совести, перед тяжестью свершенных ими грехов и сознавались. Столь сильна была логика обвинений папского легата. Иных он отпускал, самых несговорчивых доводил до суда. Робер, видя, что дело принимает нежелательный оборот, примерялся к удару. Если удастся сразу свалить стражника, то с управляющим справиться будет легче. Он переглянулся с Марией, сделав страшные глаза. Та, как ни странно, сразу поняла, в чем дело. И отрицательно качнула головой. В этот момент мажордом, удовлетворив свое любопытство, ни слова не говоря, ушел. Мария взяла отжатую тряпку, и вошла во флигель, заставив Ладу посторониться. Робер, чтобы отвлечь стражника, вступил с ним в разговор. Стражник отвечал неохотно, сдержанно, но, когда Робер сказал, что он участник третьего крестового похода, голос стражника потеплел.
– Откуда будешь? – спросил он.
– Из Прованса, – ответил Робер, – подрабатываю, чем попало. Видишь, жене помогаю. Сюзерен обещал пенсион, да слова не сдержал.
– Унизительно это для христова воина, – усмехнулся страж, – чем бы другим занялся.
– Сам-то ты откуда будешь? – спросил в свою очередь Робер, видя, что Мария добралась до порога флигеля.
– Я то? Я византиец, – горделиво ответил страж, – я из царской гвардии, сюда на время командирован, пока прелат здесь.
– Замолвил бы за меня словечко, может царь и меня возьмет служить в гвардию.
– Я бы замолвил, да я, братец, ему не указ.
– Вы, что здесь делаете? – шепотом спросила Лада у Марии.
Чтобы не вызвать подозрения у часового она стояла теперь у окна, спиной к Марии, которая старательно водила тряпкой.
– Братец рассказал, – так же шепотом ответила Мария, – мы за тобой пришли.
– Дом полон охраны, – предупредила Лада, – ничего не выйдет. Уходите, я сама, как-нибудь.
– Ну, уж нет, – возразила Мария, – я тебя здесь не оставлю.
Но голос ее звучал неуверенно, задор, с которым она затеяла это мероприятие, понемногу оставлял ее. Но назад пути не было. Мария сделала глубокий вздох, чтобы справиться с охватившим ее сердцебиением, выпрямилась и сделала знак Роберу. Тот едва заметно кивнул. Стражник от внимания, которого не ускользнуло это переглядывание, желая узнать, что происходит, настороженно оглянулся на Марию. А в следующий миг, издав слабый жалобный стон, повалился и лишился чувств. Удар ветерана крестовых походов оказался сильным.
– Быстрее, – скомандовала Мария.
Она сняла с себя пояс и бросила Роберу:
– Вяжи его. Лада, давай твой пояс и платок. Вяжи ему руки, ноги и кляп в рот. Потом волоки его сюда. Здесь какой-то чулан. Сними его одежду, переоденься.
Связанного часового раздели, связали и закрыли в чулане. Старый вояка Робер, которому на самом деле, едва перевалило за сорок, стоял теперь в одежде часового.
– Что дальше? – спросил он.
Мария, которая, на самом деле, не знала, что делать дальше, открыла рот, но произнести ничего не успела. В конце коридора показался секретарь легата.
– Все закончили? – издалека крикнул он, – часовой, гони этих отсюда. Где человек, который был с ней? Мы через час отплываем, корабль стоит в гавани под парусами. Кардинал проснулся.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
