Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Его поздравили все, кроме Неда. Тот выпил больше портвейна, чем остальные, но разговаривал меньше всех. Гамильтон вспомнил их диалог у ручья. Интересно, насколько сильно Нед сам рассчитывал жениться на Селии? Энтони ни разу не замечал, чтобы она как-то выделяла Неда или оказывала ему предпочтение, но может быть, тот воспринимал происходящее по-другому? Конечно, окажись сейчас на его месте Чилдресс, принимающий поздравления по поводу помолвки с Селией… Да, пожалуй, в этом случае Гамильтону не хватило бы одной бутылки портвейна.
– Отлично, парень, молодец! – хлопнул его по спине Уорфилд, когда джентльмены встали, чтобы присоединиться к дамам в гостиной, и им выдалась минутка для беседы наедине. – Да и леди выглядит счастливой, как и положено невесте.
Энтони улыбнулся.
– Надеюсь, и дальше так будет.
Граф засмеялся.
– Не сомневаюсь! Ты еще никогда не терпел неудач. Должен заметить, это чертовски здорово. Желаю тебе и твоей жене прожить долгую счастливую жизнь.
Гамильтон благодарно кивнул и снова заметил Неда, который наблюдал за ним с каменным выражением лица. А когда Энтони поймал его взгляд, тот повернулся и вышел из комнаты. Улыбка Гамильтона увяла.
Уорфилд обратил на это внимание и нахмурился.
– Похоже, он немного разочарован.
– Да.
– Ну ничего, переживет. Очевидно же, что он не тронул ее сердце, и его разочарование относится скорее к вашей помолвке, чем к самой леди.
– Конечно, – пробормотал Энтони.
– Ну что, идем к дамам? – спросил граф, сверкая глазами. – Мне нравится, как она начинает сиять, когда ты входишь в комнату. – Гамильтон вопросительно посмотрел на него, и Уорфилд добродушно засмеялся. – О боже, парень, только глянь на свое лицо! Да это чистая правда. Ты бы и сам заметил, если бы не был так занят, глядя на нее, как голодный пес на мясную косточку.
– Уличная шавка и кость, – сухо произнес Энтони. – Ты нам обоим польстил. Пожалуй, я с радостью с тобой распрощаюсь и найду себе общество поинтереснее.
– Давай, парень. – Граф еще раз хлопнул его по плечу, и они пошли следом за остальными джентльменами.
Этим вечером Гамильтон почувствовал себя почти частью семьи. Веселая игра в шарады то и дело вызывала у собравшихся приступы смеха. Особенно когда миссис Перси назвала своего мужа слоном, который пытался изобразить римского генерала, а он, в свою очередь, назвал ее смерчем, когда она изображала трех мойр. Селия сидела на софе рядом с Энтони, и он время от времени прикасался к ее руке, от чего щеки Селии розовели. А когда вечер закончился, они поднялись по лестнице медленнее остальных и в коридоре оказались одни.
– Спокойной ночи, милая, – прошептал Энтони, когда они стояли рядом с дверью в ее комнату, и привлек Селию к себе.
– И тебе. – Она подняла на него глаза. На ее губах играла мечтательная улыбка. Он поцеловал Селию сначала легко, затем сильнее, так, что она, задыхаясь, вцепилась в него, а ему пришлось упереться рукой в стену. – Приходи ко мне попозже, – прошептала Селия, тяжело дыша. Ее глаза сияли.
Энтони прикоснулся к нижней губе.
– Нет. – И снова поцеловал ее.
– Почему нет? – Она прижалась к нему, затем провела пальцами по затылку.
Он тихонько засмеялся и погладил ее по спине. Селия сразу же выгнулась, прижимаясь к нему грудью.
– Мы с тобой подождем, – пробормотал Энтони ей на ушко, все еще поглаживая спину. – До первой брачной ночи. И тогда я страстно овладею тобой. Это затянется на всю ночь, и ты не сможешь толком ни дышать, ни говорить. А сейчас тебе лучше отдохнуть, моя красавица.
– А что ты будешь делать со мной? – Голос Селии звучал хрипло от вожделения.
Энтони снова засмеялся, еще тише, и она задрожала. Они стояли в коридоре, где кто угодно мог пройти мимо и увидеть их, слившихся в единое целое, но Селию это ничуть не беспокоило.
– Я привяжу тебя к кровати, – послышался низкий, искушающий голос над ушком. От его жаркого дыхания по спине пробежали мурашки.
– В этом не будет необходимости, – заверила она. Ее колени уже подгибались.
– Но я хочу. – Энтони легонько скользнул губами по лихорадочно бьющейся жилке под подбородком, и Селия невольно застонала. – Хочу попробовать на вкус каждый твой дюйм, со всех сторон, под каждым углом. Хочу заставить тебя рыдать от вожделения, а потом удовлетворить так, что ты даже не сможешь просить повторить.
Селия застонала громче.
– Так зачем ждать?
Энтони еще раз поцеловал ее в шею и отпустил.
– Потому что как раз вчера ночью я поклялся, что больше никогда не буду заниматься любовью ни с кем, кроме своей жены.
Сердце Селии затрепетало. Как романтично, шепнул тоненький голосок у нее в голове, но его мгновенно заглушили требования плоти.
– Но я и есть твоя жена, – попыталась возразить она, расстегивая его сюртук.
– Еще нет. – Его улыбка была такой многообещающей, и Селия сглотнула. Она молча кивнула в знак согласия и отпустила Энтони. Он открыл ей дверь, проследил, как она вошла внутрь, и закрыл дверь. Селия прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Сколько времени осталось до свадьбы? Две недели. Она прижала ладонь к пылающему лицу. Внезапно этот срок показался целой вечностью.
Но его клятва… Селия закрыла глаза и улыбнулась. Ей очень понравилась эта клятва.
Следующая неделя прошла достаточно безмятежно. Хотя всем гостям предложили задержаться до свадьбы, многим пришлось уехать. Вскоре в Эйнсли-Парке остались только чета Перси, Уорфилд и Нед. Честно говоря, Энтони предпочел бы, чтобы и он уехал. Нед в основном сидел в своих комнатах, избегал Гамильтона, а когда они оказывались вместе, держался холодно и отстраненно. Энтони уловил намек и, в свою очередь, тоже игнорировал Неда.
Теперь, когда дом почти опустел, у Гамильтона появилось больше возможностей провести часок-другой наедине с Селией. Энтони обожал удивлять ее. Любил наблюдать, как широко раскрываются ее глаза, когда он шепчет на ухо что-нибудь неприличное. Ему нравилась ее улыбка, сопровождавшаяся румянцем, даже если Селии не приходились по душе его предложения. Ему льстило, что она позволяет эти вольности, хотя они и слегка шокировали ее. Энтони обожал в ней все.
И хотя он придерживался своей клятвы не ложиться пока в постель с Селией, Энтони не считал необходимым лишать их обоих других маленьких удовольствий во время уединения. Но, конечно, это две большие разницы. И по утрам, как можно раньше, он ездил верхом, чтобы хоть немного остыть и умерить свой голод по ней.
Возможно, Энтони поспешил, заявив, что не будет заниматься любовью с Селией, пока они не обвенчаются. Но нет; предвкушение – сильнейший афродизиак. Он подождет еще недельку. В конце концов, он ждал Селию целую жизнь, а через неделю она будет принадлежать ему.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
