Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Это была галлюцинация. След памяти – как инверсионный след в небе. По крайней мере, так эти видения называет мой психотерапевт.
– Я потерял мать в четырнадцать лет, – признался после минуты молчания Макс. – Я тогда сел на корабль и уплыл и вернулся в школу только через неделю. Море все смыло, как будто ничего не произошло.
– А ты ее видел потом? После того как она умерла?
– Первые несколько недель я не мог даже вспомнить ее лица. Лица своей дорогой, любимой матушки! Я был в ужасе, думал, что больше никогда не смогу представить себе ее образ.
– Но ты ведь смог?
– Мне стали сниться необыкновенно приятные сны. Практически каждую ночь, после того как я, наплакавшись в подушку в общежитии наконец засыпал. Я видел во сне себя и мать, и она всегда мне улыбалась, смеялась, обнимала меня. Это был подарок от нее. Так продолжалось где-то с месяц. И после этого я почувствовал, что смогу жить дальше, смогу двигаться вперед без нее. А Роза выглядела радостной, когда ты ее увидел сегодня?
– Да.
Какое-то время они ехали молча, прочь из Херефордшира.
– У нас мало доказательств для публикации? – нарушил молчание Джар.
Достав палаточный колышек, он разглядывал выгнутую улику. И не знал – плакать ему или смеяться. Господи! Этого же мало! Совершенно недостаточно, чтобы что-то доказать. Джар это понимает. А Макс даже не смотрел на колышек.
– Нам нужно то фото – селфи, которое вы сделали на кромке утеса.
– По возвращении я сразу же встречусь с Карлом, – заявил Джар. – Когда я звонил ему, он еще не получил снимка.
Зазвонил мобильный Макса, лежащий в держателе под радиоприемником и подключенный к микрофону Bluetooth-гарнитуры где-то вверху.
– Слушаю тебя, Салли, – ответил Макс.
– С тобой хочет потолковать Док. Срочно.
– Я не могу сейчас разговаривать. Скажи ему, что я перезвоню позже.
– Но, похоже, это действительно срочно.
– Не сомневаюсь. Ему не следовало тратить всю свою премию на крэк-кокаин и проституток, – оборвал Макс разговор.
– Может, надо было поговорить?
– Ничего, он может подождать. А вот наше дело не может. Я этого ждал столько лет.
Телефон Макса снова зазвонил.
– Что еще, Салли?
– Он расторг договор. Решил обратиться к кому-нибудь еще. Сказал, что ты заверял его, что будешь доступен круглые сутки.
– Спасибо, Салли, – проговорил Макс и, улыбаясь Джару, обращался уже к нему: – Мне никогда не удавалось нарыть какую-нибудь сенсацию, когда я был репортером. В этой истории я почти достиг цели. И был просто опустошен, когда статью отказались публиковать в газете. Я тогда сильно психанул и послал все к чертовой матери. Как сказал Оруэлл, «журналистика – это готовность опубликовать то, что другие не хотят публиковать. Все остальное пиар». Это журналистика, Джар. И мы ей сейчас занимаемся. И это важнее всего.
Джар некоторое время сидел молча, ухмыляясь про себя каждый раз, когда слышал одышливые вздохи Макса. А потом заметил в боковом зеркале «Воксхолл-Астру»:
– Этот автомобиль неотступно следует за нами с тех самых пор, как мы выехали из Херефордшира.
Макс посмотрел в зеркало заднего вида:
– Ты уверен?
– Точно тебе говорю.
Секундой позже Макс повернул влево так резко, что тормозные колодки «Лендровера» гневно завизжали. Они съезхали с шоссе на небольшую грунтовую дорогу.
– Держись! – крикнул Макс Джару, накренившемуся к двери. – Придется потрястись.
68
Кромер, 2012 г.
Э. думает, будто все камеры в доме установлены исключительно ради безопасности. Или, по крайней мере, были. То, что я стану мишенью для активистов, ратующих за права животных, я понимал с того самого момента, как устроился в лабораторию в Хантингтоне. Сознавал я это и когда переходил работать в другую фирму в Норвиче. А полиция уведомила меня, что защитники животных могут преследовать меня некоторое время даже после моего увольнения.
Вот уже два месяца прошло с тех пор, как я оставил этот мир. По воле случая, один из моих противников, слишком рьяно интересовавшихся мной, угодил недавно за решетку. Но двое других были осуждены условно и выпущены на свободу. Я не преминул сообщить об их освобождении Э., намеренно раздув из этого целую историю. Э. и без того сильно напугана, уверена, что за нами следят. К тому же, она ненавидела камеры в доме. Говорила, что они портят дизайн. И я обещал ей установить менее заметные камеры. Так что она ничего не заподозрила, когда я сказал ей о своем намерении вызвать техника – для монтажа новых камер видеонаблюдения. Техник приходил к нам на прошлой неделе. Он заменил и все наружные камеры, и все камеры внутри дома. Э. в это время не было дома.
И вот сейчас я сижу в своем сарае, перед несколькими небольшими телеэкранами, и жду, когда Роза пойдет спать. Я оставил ее беседующей с Э. На кухне. Роза выглядит такой подавленной, какой я ее еще не видел. Э. посоветовала ей наполнить ванну и добавить в воду какое-то масло или эссенцию, помогающую расслабиться и успокоиться. Пять миллиграммов лоразепама помогли бы ей больше.
Розин дневник оказался сырым, необработанным. Я прочитал его почти весь, и считаю, что мой полувымышленный, полуреальный журнал гораздо лучше – я на правильном пути. В дневнике Розы слишком много пустословия и сентиментальных вставок о Джаре. Хотя я нашел в нем одну историю, которую мне захотелось «украсть» для своего романа. Я просто не знаю, какую еще пользу мог бы извлечь из него.
Особенно меня заинтриговал доктор Лэнс – декан ее колледжа и по совместительству вербовщик студентов для разведслужб. Я много слышал о том, что сотрудники оксфордских колледжей уведомляют Ми-5 и Ми-6 о подходящих кандидатах. Интересно будет посмотреть – попадет ли когда-нибудь в их число Роза? (К сожалению, ко мне никто не обращался с подобными предложениями.) Напишет ли она об этом в своем дневнике? По идее то, что ее отец работал в МИДе, должно увеличить ее шансы быть завербованной, даже если он не был связан с разведкой (официально).
Сегодня я впервые проверил камеры в гостиной. Я продолжаю твердить себе, что делаю это исключительно из соображений безопасности. Камеры реагируют только на передвижение человека или предмета. И я не хотел просить Э. протестировать их – это могло ее сильно встревожить.
Я отправил своему наставнику по электронной почте письмо с вопросом: можно ли писать роман в формате дневника по аналогии с тем, что я делаю в своем журнале. Он считает, что это сработает, но только, если сделать употребление настоящего времени максимально «живым», чтобы выдержать ритм повествования. А в этом, я надеюсь, мне помогут когнитивные усилители. Я собираюсь комментировать записи видеокамер, используя специальную программу для преобразования голоса в текст. Приму 500 мг одного ноотропа, над которым я работал в лаборатории, добавлю ЛСД – и все будет окейно!
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
