Книга Неправильная любовь - Лина Мур

Не успеваю я сделать и шага из спальни с сумкой в руке, как меня чуть ли не сбивает подруга, сверкая голубыми возбужденными глазами, на это я отшатываюсь от нее и вопросительно развожу руками.

– Хлои, Ноа уже тут! Тут! И вот, Эрик подарил. Сказал, что я для него ангел, который спас его жизнь от одиночества, – тараторит подруга, суя мне под нос кулон в форме ангела, инкрустированный бриллиантами и сапфирами, и в комплект серьги.

– Ты и есть ангел, когда спишь клыками к стенке, – смеясь, я отпихиваю ее и закрываю дверь в спальню.

– Это означает, что он меня уже любит, да? – тихо спрашивает Мел, надевая серьги, пока мы идем к столовой.

– Конечно, я ведь говорила. Ему для тебя ничего не жалко, ты свет его жизни, – ласково произношу я, чувствуя в груди невероятную весну с распускающимися цветами, ароматом сказки.

– И, Хлои, ты можешь поехать с ним? Я хочу с Ноа, – подруга складывает руки в мольбе, а я закатываю глаза.

– Мел, ты обещала ему, – напоминаю я.

– Да-да, но я хочу узнать Ноа получше, – кивает она, когда мы выходим из дома, и я замечаю Эрика. Улыбается и болтает с сонным Ноа.

– Хорошо, только не сломай ему член, – бросаю я подруге, а она радостно подпрыгивает, теперь застегивая подвеску.

– Привет. Опять только меня ждете? – громко говорю я, и мужчины, замолкая, поворачиваются в нашу сторону.

Мои глаза тут же встречаются с глазами Эрика, и я смущаюсь этому подтексту в его синеве. Первый раз за всю свою жизнь я хочу смутиться и покраснеть, возможно, похихикать и ощутить себя по-новому легко и глупо.

– Привет, Хлои, Фиона еще не вынесла одежду Эрика, ведь он сам не может собрать ее, – Ноа дружески ударяет по плечу Эрика, и тот цокает языком.

– Давай сумку, – Эрик дотрагивается до моей руки, держащей сумку, обхватывает ее, и в его глазах пляшут над костром не только черти, но и сам дьявол.

– Спасибо, – я разжимаю руку, и сумка падает, а он с ловкостью ловит ручку и укладывает все в багажник.

Мел пихает меня в бок, чтобы я начала шоу.

– Мы поедем на двух машинах? – как бы невзначай интересуюсь я.

– Да, неизвестно, что вы там захотите купить, – хмыкает Ноа, облокачиваясь на свой «Мерседес».

– И как разделимся? – продолжаю я, складывая руки на груди.

– М-м… – На лице Эрика я вижу бурю, которая происходит внутри. Ноа тоже оказывается в неловком положении, и я толкаю Мел, говоря, что сейчас она должна молчать и даже не встревать.

– Мел, не хочешь со мной? Я не гоняю, как твой отец, а у тебя с этим есть проблема, – заминаясь, предлагает Ноа.

– Я только за. Эрик, ты же не против? – Мел отскакивает от меня и хватает под руку Ноа, выжидающе глядя на отца.

– А у меня есть выбор? – усмехается Эрик и машет Фионе, выходящей из дома с его сумкой.

– Тогда мы поехали, встретимся в Диснейленде, – кричит Мел, уже забираясь на переднее сиденье.

– У касс, Ноа. Оставим машины на парковке с вещами, – напоследок инструктирует друга Эрик, и тот кивает, запрыгивая в машину, и отъезжает от дома.

– Садись, хитрая ведьма, – смеется Эрик, открывая мне дверь.

– Спасибо, жеребчик, – я подмигиваю ему и юркаю в салон, пристегиваясь.

– Насколько мне надо переживать за Ноа? – интересуется он, заводя мотор, и выезжает из ворот.

– Хм, он большой мальчик, пусть сам выкручивается. Но Мел имеет на него очень хищные виды, – пожимаю я плечами.

– И это, по-твоему, нормально?

– А то, что мы с тобой трахаемся, это нормально? – передразниваю я его, а он поджимает губы. – Эрик, смирись. Мел уже не девственница, у нее приличный послужной список, она любит секс, мужчин и развлечения. Это нормально. Она знает о контрацепции, о болезнях и тому подобном. Дай ей самой все решать в своей личной жизни. Ну переспит она с Ноа, что дальше? – спокойно продолжаю я.

– Но он мой друг! – возмущается Эрик.

– А я подруга твоей дочери, – нахожу я слова в противовес ему.

– Не знаю, Хлои, все, конечно, весело и здорово… для вас. Но мне не по себе, понимаешь? Она ведь моя дочь, и я должен ее… не знаю, что я должен, но не позволять так себя вести.

– Забей, Эрик. Ты должен в первую очередь добиться от нее уважения, стать ее другом, но все же остаться отцом. И ты никак не изменишь ее желания познакомиться поближе с Ноа. Возможно, она даже это делает тебе назло, чтобы показать характер. Чем больше родители нам запрещают, тем больше мы будем противостоять и делать все наоборот. Поэтому отпусти ситуацию. И вряд ли сам Ноа доволен, что оказался между тобой и Мел, – я кладу руку на его, лежащую на руле, придвигаясь ближе. Он бросает на меня быстрый взгляд, снова концентрируясь на дороге.

– Я хочу, чтобы она осталась со мной, Хлои. Чтобы я стал главным из родителей для нее, я эгоист, наверное, – я убираю руку, потому что мне неудобно так сидеть, но он хватается за нее и переплетает наши пальцы.

– Она останется, Эрик. Она точно не вернется в Даллас, ведь Нью-Йорк намного ярче, чем наш город. Тем более Элеонор даже не расстроится, а Мел с ней не особо ладит. И… для Мел нужнее твоя любовь, чем матери. Все будет хорошо, просто дай вам обоим время привыкнуть к заморочкам друг друга. – Я немного сжимаю его руку, и он улыбается.

– Спасибо, малыш. Голова и так забита проблемами, а тут еще Мел, Ноа… ты, – тяжело вздыхает он.

– Можешь рассказать, я послушаю, все равно нам еще долго ехать. И да, ты был прав, мне нравится твой голос, – говорю я, а Эрик довольно поднимает подбородок и выпячивает грудь.

– Я знал, – тянет он. – Уверена, что тебе это надо? – следом спрашивает он, и я киваю.

– Да, ведьма я или нет? – отвечаю я, а он смеется.

Я смотрю на его профиль и не могу сдержаться от этой бури неизведанных чувств внутри. Безумно хочу ему помочь, даже если мне от этого будет плохо. Плевать. Только бы он так смеялся. Улыбался и был таким, как сейчас.

– В среду состоится повторное слушание по делу о хищении из компании моего отца. Первое прошло тяжело, и я выслушал уйму обвинений в адрес моего отца, даже тех, которых я не предполагал. Но сейчас мне важнее выиграть дело и наказать того, кому мой отец доверял больше, чем мне. Да он вообще его ценил больше, чем меня. Я был единственным сыном и не оправдал надежд отца. Я был скопищем проблем, и ему приходилось постоянно вытаскивать меня из них. А затем… затем я отучился, начал развивать собственное дело, потому что в компанию отца меня даже не пускали. И у меня получилось, с этим пришла слава одного из самых непостоянных мужчин Нью-Йорка. Мне нравилось это. Никаких обязательств. Никакого будущего. Наслаждаться здесь и сейчас. Но все прекратилось в тот день, когда умерла мама. Она не справилась с управлением, и ее машина перевернулась. Она никогда не любила правила, и я был весь в нее. Она вылетела из машины, потому что не пристегнулась, и смерть наступила мгновенно.