Он осмотрелся, пытаясь увидеть киллера.
Прибыло много полицейских, да и пассажиров становилось все больше и больше. Все кричали, кто-то попытался снять происходящее на телефон и получил от полицейского дубинкой.
«Я должен уйти отсюда. Сейчас же!»
Он проталкивался через разгневанную толпу к выходу, когда к нему с хмурым видом подошел полицейский, жестом приказал остановиться и крикнул что-то по-вьетнамски. Другие тоже пытались проскочить мимо, и страж порядка, пытаясь удержать их, повернулся к нему спиной. Роб пошел дальше, изо всех сил заставляя себя не бежать, чтобы не вызвать подозрений.
Он вышел из зала прилета, лавируя между пассажирами и тележками с багажом, направился к выходу из аэропорта и поймал такси.
Молодой водитель дружелюбно улыбнулся Робу.
– Просто едем.
Ханой, Вьетнам
Хыонг Суан поднял трубку и услышал голос Годзиллы.
– Я только что разговаривал с нашим человеком, – довольно сказал Годзилла. – Миссия выполнена.
– Это не так, – спокойно ответил Хыонг Суан, рассматривая яичный желток, который медленно стекал по окну его офиса.
– Что?
– Уезжай из Ханоя в ближайшее время. Спрячься.
– Но…
Хыонг Суан, бросив трубку, наблюдал за происходящим на улице. Там, должно быть, тысячи две человек. На большом плакате кто-то нарисовал носорога и перечеркнутое оружие.
На другом плакате был его портрет за решеткой.
И еще лозунг:
ПРЕКРАТИТЕ БРАКОНЬЕРСТВО – ЗАСТРЕЛИТЕ ХЫОНГ СУАНА
Он думал о фотографии, которую ему только что прислали по почте. Снимок парня, убитого в аэропорту. На ней был изображен не Роб Чезей, а кто-то, одетый почти так же, как и он.
Недалеко от демонстрантов припарковался огромный фургон с логотипом CNN и спутниковой антенной на крыше. Здесь было также несколько вьетнамских телевизионных компаний. VTV и Hanoi TV. И полиция. Никто из огромного количества мужчин в зеленой форме пальцем о палец не ударил, чтобы остановить незаконную демонстрацию, все просто наблюдали. Командир отдал патрульным приказ окружить здание.
Хыонг Суан вздрогнул, когда еще одно яйцо ударилось о стекло. Демонстранты кричали все громче и вели себя все агрессивнее. Полиции будет трудно удержать их.
На фургон CNN забрался длинноволосый парень с Запада с татуировками на руках, повернулся спиной к Хыонг Суану и начал снимать с себя кожаные штаны, демонстрируя бледные ягодицы.
– Вакко! Вакко! Вакко! – скандировала толпа.
В окно полетело еще больше яиц. И помидоров.
Хыонг Суан смотрел на беснующуюся толпу и вспоминал совет, который обычно давал конкурентам, которых только что победил: «Никогда не недооценивайте своего врага».
Это то, что он сам должен был сделать.
В номере Карла Мюнхлера, в нескольких кварталах от офиса Хыонг Суана, сидел на кровати Роб Чезей и пытался унять дрожь в руках.
«Тим застрелен. И это моя вина! Если бы я не сел в этот самолет, ничего бы не случилось. Но как эти идиоты узнали, что я на борту?»
Роб этого не знал. Да и какое это теперь имеет значение? Единственное, что важно, – это то, что мертв Тим, парень, который был таким молодым.
Карл Мюнхлер сел рядом и положил руку ему на плечо.
– Ты не виноват, – сказал он. – Ты пытался сделать все как можно лучше.
– Мне не нужно было осветлять волосы и дарить Тиму свою кепку. Тогда бы они застрелили меня.
– Да, возможно, и так, – кивнул Карл. – Но как ты мог это предвидеть?
Он сделал звук телевизора громче, и Роб взглянул на экран. CNN продолжало онлайн-трансляцию, но временно прервало показ протестующих возле главного офиса «Хыонг Трейдинг». Вместо этого показали почти такую же по численности демонстрацию возле дома посла.
На высоком заборе возле ворот стоял крепкий мужчина с мегафоном в руке и разогревал толпу, как болельщик на стадионе.
Костлявый ТТ…
«Конечно же», – подумал Роб.
– Ну же, ублюдки! Давайте удостоверимся, что они слышат нас там. Вы готовы?
– Посол Чу, пошел вон! Посол Чу, пошел вон! – скандировали тысячи и тысячи вьетнамцев.
Роб улыбнулся.
«Тим должен был быть там, – подумал он. – Должен был стоять и кричать вместе с Костлявым ТТ».
Он снова увидел перед собой тело Тима. Кепку, которая валялась рядом с ним на асфальте. Кровь на виске.
«Его родителям уже сообщили? Они наверняка возненавидят меня – и будут правы».
На экране появилось CNN в Атланте. Ведущая с блестящими темными волосами и в красном пиджаке говорила на камеру:
– Сейчас в столице Вьетнама Ханое одновременно проходят две многочисленные демонстрации. Протестующие обвиняют богатых бизнес-лидера и посла страны в Южно-Африканской Республике в участии в прибыльной контрабанде рогов носорогов из Африки. Протесты связаны с видео, выложенным рок-звездой Робом Чезеем, который еще полчаса назад считался мертвым. Билл Уотерфорд, наш корреспондент в Ханое, знает больше.
На экране появился седой мужчина пятидесяти лет. Одетый в льняной пиджак и белую рубашку, он находился на переднем плане большой шумной толпы.
– Именно так, Каролина. Я стою возле частного жилья посла Занг Чу в Ханое. И здесь происходит как минимум оживленная акция протеста. Причиной послужило видео, которое рекордными темпами расходится в социальных сетях. В нем показано, как посол продает два рога носорога бизнесмену Хыонг Суану – человеку, который ранее был дважды привлечен к ответственности за браконьерство, но оправдан в суде. Мы не можем проверить подлинность видео, но оно, без сомнения, вызвало резонанс по всей стране.
– Как именно рок-звезда Роб Чезей связан с этой историей и правда ли, что он жив?
Тележурналист Билл Уотерфорд поправил наушник, чтобы услышать ведущую сквозь шум толпы.
– Похоже, правда, что фронтмен «Нации упрямых» жив. Как, похоже, правда и то, что он причастен к съемке скандального видео с продажей рогов. Но, опять же, правда и то, что это пока только слухи. Нам остается разобраться в этом.
– Спасибо, Билл, – сказала ведущая программы. – Мы переходим к показу второй демонстрации. Полиция как раз окружила главный офис компании.
На экране появилось размытое изображение главного входа «Хыонг Трейдинг». Большая группа полицейских с трудом сдерживала возмущенных протестующих. Открылась дверь, двое полицейских вывели Хыонг Суана в наручниках и посадили в полицейскую машину.
Роб заметил, что Карл Мюнхлер дрожит от волнения, а когда повернулся к нему, то увидел, что у немца трясется нижняя губа.
