– Благодарю тебя. Твои заслуги перед нашей Церковью, а следовательно, перед Богом, неоценимы. Я поставлю вопрос о твоем переводе во Второй круг посвящения, ибо сказано в Писании, «пусть воздастся каждому за его заслуги как на земле, так и на небе».
– С нами истина в лице твоем, Учитель.
– С нами истина.
Учитель медленно положил трубку на Библию, лежащую на столе. Когда-то он пользовался ею, заучивал нужные фразы – пока не понял одну простую вещь. Можно цитировать Библию, не открывая ее. Кто станет проверять фразы, придуманные на ходу? Враги-конкуренты? Они сами часто пользуются этим приемом. Ретивые фанатики веры, как этот глупый федерал, во всем подозревающий заговор? Они слепы, двух слов понять не смогут. Воистину – стадо.
Отец Кирилл, сидящий напротив, вопросительно посмотрел.
– Человек, убивший моего сына, работает на корпорацию, – медленно произнес Учитель. – Возможно, они знали, какая Эрику была определена роль… возможно, нет. Может, это действительно была случайность, а может быть, и нет.
– Корпорация начинает прижимать нас, – задумчиво произнес отец Кирилл.
– Потому что чувствует, что у нас появилась реальная власть! – зло бросил Учитель. – Потому что, объяви мы Эрика новым мессией, уже ничто не помешало бы нам! Этот крашеный китаец… он тоже слишком много знает… они все много знают! Почему? Почему они знают всё?! – заорал он, хлопнув со всего маха ладонью по столу. Но тут же успокоился. Сказал:
– Их было трое. Двое сейчас – у корпорации, а третий, мальчишка, поссорившийся с Эриком, сбежал и находится в федеральном розыске.
Брови отца Кирилла удивленно поползли вверх.
– И что это означает? – спросил он.
– А это ты мне должен сказать, что это означает и что происходит, – буркнул Учитель. – Кто такой Стас Морозов, почему его ищут федералы и корпорация… Разыщи девчонку, которую забрал у нас китаец из «Волхолланда», поговори с ней. И найди этого долбаного пророка! Найди и допроси. Выясни, откуда он столько всего знает.
Отец Кирилл скептически цокнул языком.
– Архивариус – боевой имп, причем, судя по всему, последнего класса. Будет не так просто…
– Значит, пристрели его на хрен! Иди, Томаз. И обо всем сразу же сообщай мне. Все, свободен.
Отец Кирилл вышел.
Учитель тяжело вздохнул. Все происходящее ему казалось частью какой-то очень сложной игры. А в любой игре должен быть победитель, а следовательно – и проигравший.
Проигрывать Учитель не любил.
* * *
– …Подводя итоги, мы смело можем сделать следующие выводы: бронежилет противника бесполезен перед вашим оружием, если вы стреляете в так называемые мертвые зоны, находящиеся под мышками… лучше всего стрелять по конечностям… еще лучше попадать в голову, и тогда вам ничто не грозит…
Пульт пискнул, экран погас. Стас покачал головой:
– Скоро будут показывать, как правильно убивать и похищать людей. Учебные пособия для таких, как ты.
– Я не похищал, – ответил Ринат, глядя в окно.
Тачка шла по четвертому транспортному кольцу. Навесная, двухъярусная, двенадцатиполосная магистраль, опоясывающая Москву, считалась скоростной, но спидометр замер на цифре сто. Стас осторожничал, высматривая повороты и указатели.
– Да? А я уже и не в счет?
– Расскажи, как ты с людей эморфы снимал, когда свою закладку развивал, – сердито парировал Ринат. – Извини, но ты воспринимался мной не как человек, а как инструмент. Робот.
– А сейчас?
Ринат смутился. Заметив это, Стас засмеялся:
– Не бойся. Мне в принципе безразлично, что ты думаешь. – Он выжал газ, обгоняя длинный грузовик, и снова сбросил скорость, пристроившись за легковушкой. – Важны ведь поступки, а не мысли.
– Что ты собираешься делать? – спросил Ринат. – Куда мы едем? Зачем я тебе нужен?
– «Мы ищем вопросы. Мы знаем ответы. – Стас побарабанил пальцами по рулю. – Антракт. В три затяжки скурить сигарету…»
Ринат вздрогнул, развернулся.
– Откуда… откуда ты это взял?
Стас ответил не сразу. Помолчал немного, потом признался:
– Я не знаю. Или не помню. Но уверен, что это не просто случайная рифма…
– Это не случайная рифма, – глухо произнес Ринат. – Это стихи одного моего друга.
– Твой друг – поэт?
– Она погибла. Давно.
Некоторое время ехали молча, потом Стас произнес:
– Дашка когда-то читала эти стихи. Она не помнила последней строчки. «Гаданье на кофе – надежда на чудо. Ладони в крови, в тихом шепоте…»
– «…В тихом шепоте губы. И мир на осколки, за сказку кому-то», – закончил Ринат. – Интересно, откуда она их узнала?
– У меня осталось мало времени. Найди покупателей на закладку.
– Я? – удивился Ринат. – И где же я их найду?
– Ты же кибер. Как ты себе поставил имплантант? Тебе же кто-то помог, верно? Если хочешь заработать – подними свои связи.
– Заработать? – спросил Ринат.
– Ты получишь половину. Цена такой закладки как минимум три миллиона. Получаем деньги, потом разлетаемся.
На словах получалось красиво. Только можно ли ему доверять?
– И где мне искать покупателей? Кто вообще может купить эту закладку? «Такечи апгрейд»? Вряд ли японцы захотят подставляться второй раз. А продать через посредников – там половина стучит федералам, а другая половина – корпорации.
Стас пожал плечами. Вытер пот, выступивший на лбу, хотя в машине не было жарко.
– Тебе светит полтора лимона. За такие деньги можно и подумать, и поработать. Если не хочешь этим заниматься, скажи – мы можем разбежаться прямо сейчас. Только что ты делать будешь? В розыске, без денег…
Ринат хмыкнул.
Внезапно на него накатила волна странных ощущений – непонятный восторг, прилив энергии, азарт… Через секунду он понял, что произошло.
Он ведь этого хотел все эти годы – вернуться обратно. Туда, в ту струю, которой когда-то занимался. Без контроля Алисы, без всей этой фальшивой халявы, которую она готова была предоставлять (и предоставляла), лишь бы он «соблюдал правила». К черту правила. Роскошь – удел слабаков. А он может всего добиться сам, без помощи этой долбаной программы, возомнившей себя воспитательницей.
Он засмеялся, и Стас покосился на него.
– Появились идеи? – спросил он. – Или сходишь с ума?
– Это я о своем, – улыбнулся Ринат. – Давай в Гарлем.
– Куда?
– В Гарлем. Там живет парень, который когда-то вывел меня на курьера клиники. В Гарлем два пути – через город или через Маленький Китай. В городе сейчас лучше не маячить.
