Вечереют золотые пажитиНа краю уснувшего села.Может, вы, березоньки, расскажете,Почему зазноба не пришла?
В финале фильма, согласно сценарию Тачанкина, в дело вступали темные силы, задумавшие погубить свинью Норму, а заодно и колхоз «Красный рассвет». Но кто же эта злая сила? На специальном закрытом заседании коллегии НКВД столкнулись разные мнения. Нелепую мысль о белогвардейском подполье отмели сразу: его нет и быть не может. Оно уничтожено окончательно и бесповоротно, а злобные последыши влачат жалкое существование в трущобах Парижа и глинобитных норах Харбина. Зато подробно обсуждался другой вариант: убить Норму хотят польские диверсанты-парашютисты. В те годы панская Варшава, отхватив Вильно, Львов и Гомель, зазналась, распушилась и, подстрекаемая Францией, всерьез готовилась к войне с СССР, чтобы завладеть Киевом и Смоленском. Но сразу встал вопрос: «Где же в таком случае была противовоздушная оборона республики? Проспала вражий десант?!» С Ворошиловым ссориться не хотели, и кто-то предложил: «Пусть вредители будут из затаившихся кулаков!» Тут уж рассердился Ягода: «Вы соображаете, что говорите, бакланы?! Получается, мы с вами не выполнили приказ партии о ликвидации кулачества путем выселения в отдаленные районы Севера и Сибири? Сами туда захотели?»
М-да, ситуация! После долгого молчания послышался робкий совет: «Пусть Клаус окажется шпионом!» Сначала обрадовались: вот он – выход. Но потом спохватились. Во-первых, получается, Армунд Гаммер совсем не друг Страны Советов… Во-вторых, зарубежные специалисты плодотворно работают во многих областях народного хозяйства, и отрицательный образ «швайнерспециалиста» может бросить тень сразу на всех добросовестных иностранных тружеников, вызвать волну недоверия и шпиономании. Что делать? Коллективный разум зашел в тупик. И тогда слово взял верный друг органов писатель Бабель, приглашенный на коллегию для творческой представительности. «Вредитель, – сказал он, – бывший помещик, который под видом иностранного туриста приехал в Советскую Россию, чтобы проверить, как там поживает его имение, куда он, наивный, еще рассчитывает вернуться!»
Ну конечно же помещик! Как сразу не сообразили?! Ход был художественно яркий и политически безупречный: главу «Интуриста» как раз взяли по делу «Виккерса». Сталин одобрил решение коллегии, приписав синим карандашом на полях сценария: «Оч. хорошо!»
И вот переодетый помещик Шулыгин, приклеив кудлатую бороду, крадется по своей бывшей вотчине и с ужасом обнаруживает в родовой церкви шумный клуб с танцами под патефон, в барском доме деловитый сельсовет со щелкающим «Ундервудом», а в конюшне, где держали знаменитых орловских рысаков, – свинарник! Вникая в разговоры селян, он ожидает услышать проклятия и жалобы на большевиков, но до него доносятся радостные споры и заклады – сколько поросят принесет Норма. Экс-помещик с ужасом понимает: нет, не от Русского общевоинского союза ждут помощи крестьяне, а от элитной свиноматки. Дворянское сердце Шулыгина этого не вынесло: вскрыл он двойное дно чемодана, достал огромный «маузер», дождался ночи и пошел убивать Норму как символ новой жизни.
Однако возле производительницы, готовой к опоросу, дежурили неусыпная Стеша и Клаус, не забывавший даже в такой ответственной ситуации назойливо охмурять занятую девушку. Увидав Шулыгина с «маузером», немец, конечно, струсил и с визгом зарылся в солому. Догадливому советскому зрителю было понятно: иностранные специалисты, конечно, нам не враги, но своя шкура им дороже, поэтому надо обучать и воспитывать собственные кадры. Однако Стеша не растерялась, выхватила из навоза вилы и пошла на супостата. Услышав крики неравной борьбы, на помощь любимой пришел Николка, как обычно скитавшийся с песней у околицы. Вдвоем они обезоружили и связали врага, сдав его на руки подоспевшим чекистам, которые уже разоблачили мнимого интуриста и ехали брать, да вот беда: сломался автомобиль – американский «Форд». «Был бы ЗИС, – белозубо улыбнулся оперативник, – не опоздали бы!»
Когда связанного Шулыгина вели к машине, раздался радостный поросячий визг – Норма принесла первенца. Услышав этот пронзительный гимн могучим силам природы и новой жизни, бывший барин сник, понимая: его время кончилось безвозвратно…
А вот и последние кадры кинофильма: увитая цветами и лентами колхозная тройка сытых коней, сопровождаемая стайкой подросших поросят, подкатывает к сельсовету. Из брички для совершения таинства записи акта гражданского состояния выходят старшие зоотехники Николай Бобров и Евстигнея Колоскова, оба с орденами на добротных лацканах. А Федот Запечкин, поступивший в консерваторию, поставленным баритональным басом жарит под гармошку:
Пою тебя, бог Гименей,Ты, что соединяешь невесту с женихом…
Над крышей бывшего дворянского гнезда развевается новенький алый стяг с серпом и молотом…
