Книга Гроздья Граната - Зейнаб Салимова

Жизнь в Америке не мед. Америка тоже не верит слезам, как и Москва в советском фильме «Москва слезам не верит». И Нью-Йорк не верит слезам. Иммиграция сама по себе очень сложный жизненный этап, и выживают сильнейшие – трудолюбивые и целеустремленные люди.

Нью-Йорк – это город мира! Как пел великий и всеми любимый Френк Синатра: «Я хочу быть частью этого города. Нью-Йорк, Нью-Йорк».

Нью-Йорк – город контрастов, город иммигрантов, город больших возможностей. И кажется, что он безразмерный – я никогда не видела в одном городе сосуществования стольких национальностей, религий и рас.

С ортодоксальными евреями, например, которые произвели на меня неизгладимое впечатление, я познакомилась на улице Кингс Хайвей в Бруклине, где по воле судьбы мы проживали по соседству в съемной квартире. Странные и удивительные люди, их внешний вид очень отличается от любых других верующих людей.

Многие носят кипу – еврейский традиционный мужской головной убор, прикрывающий макушку, иногда они прикрепляют кипу к волосам заколкой. Это головной убор благочестивого еврея, символизирующий скромность, смирение и благоговение перед Всевышним.

Мужская одежда исключительно строгой черно-белой гаммы. Некоторые верующие мужчины, согласно обычаям иудаизма, носят пейсы (длинные пряди волос на висках), бороду и непременно головной убор.

Для женщин считается нескромным обнажать ноги, руки и зону декольте. Верующие еврейки не носят брюк, обтягивающих коротких юбок и платьев, в любое время года надевают чулки или гольфы. Также женщины постоянно носят парики – есть ли у них под париком собственные волосы, остается загадкой. Я понимаю это как современный вариант покрытия головы платком, чтобы не показывать свои волосы, – точно так же покрывают голову мусульманки. И в чем-то я нахожу сходство между нашими религиями.

Первый раз мы приезжали в Нью-Йорк на четыре дня как туристы в 2008 году. Мне показалось, город тогда был намного чище, и людей было меньше. Мегаполис произвел на нас колоссальное впечатление. Правда, в то время мы даже не задумывались о переезде.

Спустя несколько лет – то ли повлияли обстоятельства переезда и проблемы, то ли оттого, что мы попали в Бруклин, – в этом же городе мной овладела паника. Первую неделю я пребывала в шоке. Думала, еду в Америку, а попала в Советский Союз времен перестройки! Как будто с 90-х годов ничего не поменялось: магазины в том же стиле, с русскими названиями, одежда фасонов 90-х, общая обстановка и дух времени. И все говорят на русском!

Очень грязно, вокруг мусорные мешки, и стоит отвратительный запах разлагающихся отходов. Похоже, что людей, живущих здесь, подобная запущенность не беспокоит. Жить в Америке, в стране с большими возможностями, и совершенно не измениться! Когда я увидела русскоговорящих алкоголиков и бомжей, мне стало противно и очень обидно. Как же может человек довести себя до такого состояния?! Хотелось плакать…

Автомобильные дороги, мягко говоря, в плохом состоянии, покрытые многочисленными выбоинами. Я понимала – это временно и надо привыкать к новой жизни в Бруклине. Возможности переехать в Манхеттен у нас нет. С трудом хватало на то, чтобы снимать квартиру здесь. Вернуться назад мы не можем. Стоимость аренды достигла своего предела, и я пришла в ужас от предлагаемых риелторами «бизнес-квартир» в довоенных домах. Мое первое знакомство с тараканом тоже случилось в Бруклине в съемной квартире, но потихоньку я и к этому начала привыкать.

– Не все в порядке с документами? – задавали вопросы невыносимые риелторы.

– Что они имеют в виду? – спрашивала я Турала.

– Приличную квартиру вы снять не сможете. Что вы ищете? – Посредники прекрасно понимали и знали, что мы искали, но все равно продолжали юлить, будто получали от этого удовольствие.

– Расшифровываю, понятие «нет документов» – это нет письма с места работы о доходах, нет кредитных очков, нет социального страхового номера, – наконец разъяснил нам риелтор.

Мы первый раз в жизни почувствовали себя такими одинокими и чужими.

– Как у людей, которые только переехали, могут быть на руках данные документы? Нужно время, – делилась я возмущением с Туралом.

Гарант, который мы показали со всеми вышеназванными документами, владельцев квартир не устраивал. Как оказалось, и как нам объяснили позже, в Нью-Йорке очень сложно выселить семью с детьми. Если люди не платят за аренду, владелец квартиры не может просто прийти и выгнать их на улицу, нет такого закона. Владелец должен пожаловаться в суд, а судебный процесс может тянуться очень долго. Так что наученные горьким опытом лендлорды больше не верят словам, а только документам.

Мы ровно месяц искали жилье. Как нам сказали знакомые, нам еще повезло найти чистенькую квартиру, без клопов и тараканов, в спокойном и безопасном районе по бюджету, за весьма короткий срок. Все это время мы жили в отеле на Парк Слоуп, в одном из самых красивейших районов Бруклина, где здания напоминали архитектуру домов Великобритании – такой маленький кусочек Лондона, в котором я когда-то училась. И платили, соответственно району, бешеные деньги.

Деньги… Деньги, вы в нашей жизни решаете все! Деньги – это власть. Деньги – это всегда огромные возможности. Но ведь вы всего лишь бумажки!

Людям свойственно ошибаться и оступаться и вновь подниматься и становиться на ноги, и никогда мы не должны забывать о том, что мы люди, не забывать и не пренебрегать такими человеческими качествами, как честность и порядочность, любовь и преданность, доброта и искренность. Будь он беден или богат – этими качествами должен обладать каждый человек.

Как и во всех постсоветских странах, в Азербайджане экономическая и политическая ситуация нестабильна.

Законы есть, и они прописаны. Другое дело, что они должны быть законами, служащими обществу, а не отдельным лицам. Не соблюдают и игнорируют законы судьи и прокуроры – лица, которые обязаны по Конституции, по своему положению следовать им.

Уровень коррупции достиг самого пика, и невозможно бороться. Главным залогом успеха в борьбе с коррупцией является политическая воля, и на словах правительства всех стран признают необходимость очищения государственных институтов от взяточничества. Государства подписывают декларации и вступают в разного рода международные антикоррупционные программы, принимают национальные планы борьбы с этим злом. Однако на практике не только не предпринимаются рекомендованные меры, но и стараются избегать исследований в области подобных программ, которые в большинстве своем остаются исключительно на бумаге.