– Да знаю, знаю, – рассеянно отозвалась Псина, поводя ушами. – Ты что-нибудь слышишь?
– Нет. – Лираэль встала и прислушалась, машинально высвобождая из футляра Ранну. – А ты?
– Мне показалось, кто-то… что-то шло по нашим следам раньше. А теперь я в этом уверена. Что-то догоняет нас. Что-то могущественное – и быстро движется.
– Хедж! – воскликнула Лираэль и, сразу позабыв о том, что усомнилась в своей способности сохранить равновесие, развернулась и поспешила по тропе дальше. – Или, может, это снова Моггет?
– Что Моггет – не думаю. – Псина нахмурилась, остановилась и на миг оглянулась, насторожив уши. А затем покачала головой. – Кто бы это ни был… или что бы это ни было… надо попытаться уйти от преследования.
Лираэль кивнула на ходу и крепче сжала в пальцах и колоколец, и меч. Кто бы им еще ни встретился, кто бы ни приблизился спереди либо сзади, девушка твердо решила: врасплох ее больше не застанут.
Глава двадцать вторая. Трансформатерные будки и южаки
Туман застлал пристань и теперь неотвратимо наползал вверх по склону. Ник наблюдал за катящейся волной и за пронзающими ее молниями. Что за неприятное зрелище… словно светящиеся вены в полупрозрачной плоти. Не то чтобы какое-либо живое существо обладало подобной плотью…
Нику надо было что-то сделать, вот только он совершенно позабыл что. Он знал: полушария здесь, неподалеку, в тумане. Некая часть его сознания жаждала подойти к ним и понаблюдать за тем, как полушария наконец сольются воедино. Но другая, мятежная его часть требовала прямо противоположного: любой ценой не дать полушариям соединиться. В голове Ника словно перешептывались два голоса, и оба такие назойливые, что сливались в невнятный гул.
– Ник! Что с тобой сделали?
В первое мгновение Ник решил было, что в его голове зазвучал и третий голос. Но когда вопрос повторился, юноша убедился в своей ошибке.
Ник с трудом обернулся. Поначалу он ничего не видел в густой пелене тумана. Но наконец он разглядел, как из-за угла ближайшего сарая выглядывает чье-то лицо. Нику потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, кто перед ним. Да это же его приятель по Корвирскому университету, Тимоти Уоллах, студент немногим старше его самого, нанятый руководить постройкой «Молниевого питомника». Тим, этот веселый, жизнерадостный щеголь, с легким налетом вальяжности, всегда безупречно одетый…
Но сейчас Тим был сам на себя не похож. Лицо его побледнело и запачкалось, воротник рубашки оторван, ботинки и брюки забрызганы грязью. Скорчившись за лачугой, он весь дрожал, точно в лихорадке – или во власти безумного страха.
Ник замахал Тиму рукой и, едва волоча ноги, сделал несколько шагов в его сторону. В последний момент юноша вынужден был схватиться за стену, чтобы не упасть.
– Ник, ты должен остановить его! – воскликнул Тим. Но смотрел он не на Ника, а испуганно озирался по сторонам. – То, что он делает… то, что вы оба делаете… это неправильно!
– Что именно? – устало спросил Ник. Ходьба его утомила, и один из внутренних голосов зазвучал сильнее. – Что мы такое делаем? Это научный эксперимент, вот и все. И кто такой «он», кого я должен остановить? Главный тут – я.
– Его! Хеджа! – выпалил Тим и указал назад, на полушария, туда, где туман клубился особенно густо. – Он убил моих рабочих, Ник! Он убил их! Вот просто указал на них пальцем, и они тут же рухнули. Вот так! – Тим изобразил рукою налагающий заклинание жест и разрыдался – без слез, задыхаясь, и вскрикивая, и давясь словами: – Я видел, как он это сделал. Было только… только… – Тим посмотрел на часы. Стрелки навсегда застыли в положении «без шести минут семь». – Было только без шести минут семь, – прошептал он. – Роберт увидел, как подходят каботажники, и разбудил нас всех, чтобы отпраздновать окончание работ. Я пошел в сарай за припасенной бутылочкой… я все видел в окно…
– Что ты видел? – переспросил Ник. Он пытался понять, что так расстроило Тима, но грудь разболелась не на шутку, и юноше никак не удавалось собраться с мыслями. Его представления о Хедже никак не вязались с рассказом Тима об убитых рабочих.
– Ник, с тобой что-то не так, – зашептал Тим, отползая от него. – Ты разве не понимаешь? Эти полушария источают яд, а Хедж убил моих рабочих! Всех до единого, даже обоих подмастерьев! Я своими глазами видел!
Внезапно на Тима накатил неодолимый приступ рвоты; бедняга закашлялся, задохнулся, но, сколько ни тужился, ничего не вышло. Рвало его уже не в первый раз, и желудок давно опустел.
Ник безмолвно наблюдал за приятелем. Некая часть его натуры возликовала от вестей о смерти и несчастьях, а противостоящая ей сила терзалась и мучилась во власти страха, отвращения и невыносимых сомнений. Боль в груди усилилась, и юноша рухнул наземь, хватаясь за сердце и за лодыжку.
– Нам надо бежать отсюда, – настаивал Тим, вытирая рот тыльной стороной трясущейся руки. – Мы должны предупредить хоть кого-нибудь.
– Да, – прошептал Ник. Ему удалось сесть, но он по-прежнему горбился, прижимая одну бескровную руку к сердцу, а другой вцепившись сквозь отворот брюк в осколок ветряной флейты. Юноша боролся с болью, что давала о себе знать и в груди, и в ноге, и с невыносимой тяжестью, давившей на голову. – Да… ты, Тим, ступай. Скажи ей… скажи им, я попытаюсь остановить все это. Скажи ей…
– Что? Кому? – не понял Тим. – Ты должен пойти со мной!
– Не могу, – выдохнул Ник. Он снова все вспомнил. Разговор с Лираэль в тростниковой лодчонке, попытки усмирить осколок Разрушителя в своей груди. Вспомнил накатившую тошноту и едкий металлический привкус на языке. Этот привкус снова давал о себе знать, с каждой секундой все сильнее.
– Уходи! – настойчиво потребовал Ник и оттолкнул приятеля. – Беги, прежде чем я… А-а-а-ах!..
Ник подавил крик, упал, свернулся клубком. Тим подобрался к нему поближе и увидел, как глаза у Ника закатились. Секунду-другую Тим раздумывал, не потащить ли друга на себе. И тут из раззявленного рта юноши потянулась струйка белого дыма.
Страх возобладал над всеми прочими соображениями. Тим кинулся бежать между громоотводами вверх по холму. Если бы только ему удалось перевалить через хребет, убраться с глаз долой. Подальше от «Молниевого питомника» и густеющего тумана…
За его спиной Ник судорожно стиснул брючный отворот. Он что-то лихорадочно шептал про себя, путаясь в словах, что лились невнятным, беспорядочным потоком:
– Корвир – столица с населением в два миллиона… основной производимый продукт банковские операции… сила притяжения между двумя телами прямо пропорциональна товару дня… невозможно разбить… это мое сердце… четыре тысячи восемьсот… и ветер обычно меняется в направлении белый буйный отец помоги мне мама Сэм помоги Лираэль…
Ник умолк, откашлялся, перевел дыхание. Белый дымок уплыл в туман, а новый не появился. Юноша неуверенно вдохнул снова, и еще раз, и еще, затем эксперимента ради выпустил брючный отворот и кусочек ветряной флейты внутри его. Все его тело пробрала ледяная дрожь, но Ник по-прежнему помнил, кто он такой и что должен делать. Ухватившись за угол домишки, он кое-как поднялся на ноги и побрел в туман. Как всегда, перед внутренним взором его сияли серебряные полушария, но юноша усилием воли оттеснил этот образ на задний план. Ник размышлял о предварительных планах и чертежах «Молниевого питомника». Если Тим построил его согласно расчетам и указаниям, тогда один из девяти электрораспределительных щитков находится совсем рядом, за углом главного корпуса лесопилки.
