Продолжение тенденции к уменьшению роли доллара на мировом рынке и изменению баланса резервов вызывает вопрос – что же станет с долларом, когда он перестанет лидировать и станет лишь очередной резервной валютой среди других подобных валют? И еще вопрос: а когда наступит переломный момент в преобладании доллара – когда он достигнет отметки 49 % общих резервов или же когда он станет равным следующей крупнейшей валюте, предположим, евро?
Барри Айхенгрин, видный специалист в этом вопросе, является ведущим приверженцем убеждения, что впереди нас ждет мир с многочисленными резервными валютами[61]. В ряде научных исследований и недавних популярных книг и статей Айхенгрин и его сотрудники продемонстрировали, что роль доллара как лидирующей резервной валюты не возросла спонтанно в 1944 году в результате Бреттон-Вудского соглашения, а на самом деле была достигнута еще в середине 20‑х годов прошлого века. Он также показал, что роль лидирующей резервной валюты смещалась то в сторону доллара, то в сторону фунта стерлингов – фунт терял лидерство в 1920‑х годах, однако преимущество было восстановлено в 1933 году после рузвельтовской девальвации доллара. В общих чертах, это дает основание полагать, что мир нескольких резервных валют не только осуществим, но уже возникал во время Первой Валютной войны.
Эти исследования привели Айхенгрина к правдоподобному и довольно приятному выводу, что в перспективе вновь существует возможность мира с несколькими резервными валютами, без единой преобладающей, и на сей раз на первом плане будут уже доллар и евро, а не доллар и фунт. Этот взгляд также открывает путь к дальнейшим изменениям с течением времени, где, в конечном итоге, китайский юань займет лидирующее место – совместно с долларом и евро.
Чего не хватает в оптимистичной интерпретации Айхенгрина, так это роли системного якоря, которую с успехом играют доллар или золото. Поскольку доллар и фунт менялись местами в 1920‑е и 30‑е годы, не было ни одного раза, когда хотя бы один из них не был привязан к золоту. В самом деле, доллар и фунт были взаимозаменяемы благодаря их совместной эквивалентности золоту. Девальвации хотя и возникали, однако, после каждой девальвации якорь возвращался в исходное положение. После Бреттон-Вудса якорь представлял собой доллар и золото, а с 1971 года якорь представлял собой доллар как лидирующую резервную валюту. Так что, даже когда золото перестало играть роль якоря, в послевоенное время всегда существовала опора. Никогда ранее несколько бумажных резервных валют не использовались без единого якоря. Следовательно, мир, который представляет себе Айхенгрин, – это мир резервных валют, брошенный на произвол судьбы. Вместо одного центрального банка, как злоупотребляющая своими привилегиями ФРС, в этом мире будет открыт сезон охоты для нескольких центральных банков, которые будут делать то же самое одновременно. По этому сценарию места для безопасной стабильной резервной валюты не будет, и рынки станут более изменчивыми и неустойчивыми.
Еще одно беспокоящее отклонение от оптимистичного взгляда Айхенгрина заключается в региональных валютных блоках, с местным преобладанием доллара, евро и юаня (и, возможно, рубля в российских сферах влияния в Восточной Европе и Средней Азии). Такие блоки могут возникать спонтанно, согласно известным моделям самоорганизации в сложных системах. Региональные валютные блоки могут быстро перерасти в региональные торговые блоки с ослабленной мировой торговлей, что, несомненно, является противоположностью тому, что представляют себе поборники идеи нескольких резервных валют, такие, как Айхенгрин.
Айхенгрин ожидает того, что он называет здоровой конкуренцией среди нескольких резервных валют. Он не принимает в расчет модели нездоровой конкуренции и дисфункции – то, что экономисты называют «гонкой уступок», которая может возникнуть, когда передовые центральные банки блокируют региональное господство через сетевой эффект и одновременно злоупотребляют своим резервным статусом, печатая деньги. Лучший совет для сторонников идеи нескольких резервных валют – «Будьте осторожны в своих желаниях». Это непроверенная и неиспробованная модель, без якоря в виде золота или единой валюты. Проблема отсутствия якоря может быть причиной, по которой доллар продолжает лидировать, несмотря на все трудности.
Специальные права заимствования
Пожалуй, не существует такой особенности международной валютной системы, которая была бы настолько покрыта тайной и мраком для неспециалиста, как специальные права заимствования или СПЗ. Для тех, кто в курсе, это совсем не так, да и неспециалистам разобраться не так уж сложно, поскольку СПЗ – вполне незамысловатое средство. СПЗ – это мировые деньги, контролируемые МВФ, ничем не подкрепленные и печатаемые по желанию. Как только МВФ выпускает СПЗ, они удобно устраиваются в резервных счетах получателя, как и любая другая резервная валюта. В международной финансовой системе СПЗ улавливают настроение популярного в 1985‑м хита британской группы «Dire Straits» – «Деньги даром».
Эксперты возражают против использования слова «деньги» применительно к специальным правам заимствования. В конце концов, физические лица не могут получить их, и если вы попытаетесь расплатиться СПЗ за пару бутылок вина в винном магазине, вряд ли у вас что получится. Однако СПЗ во многих отношениях соответствуют традиционному понятию о деньгах. СПЗ являются средством сбережения, поскольку нации хранят часть своих сбережений в активах, выраженных в СПЗ. Они являются средством международных расчетов, поскольку нации, которые имеют торговые дефициты или излишки, могут установить свои местные валютные торговые балансы с другими государствами с помощью средств, выраженных в СПЗ. Наконец, СПЗ являются расчетной денежной единицей, поскольку МВФ хранит свои бухгалтерские книги и документы, свои активы и задолженности в единицах СПЗ. Единственное отличие СПЗ от денег лишь в том, что лица и корпорации пока не могут использовать СПЗ в своих частных финансовых операциях. Однако планы о создании такого частного рынка внутри МВФ находятся в процессе подготовки.
Еще одно возражение применительно к трактовке СПЗ в качестве денег основано на том, что СПЗ определяются как корзина других валют, таких как евро и доллар. Аналитики, придерживающиеся этого взгляда, считают, что СПЗ не имеют собственной ценности или назначения, которые не зависимы от валюты в корзине, и, таким образом, они не являются отдельной формой денег. Это утверждение неверно по двум причинам. Первая заключается в том, что величина эмиссии СПЗ не ограничена какой бы то ни было величиной основных валют в корзине. Эти основные валюты используются для расчета ценности, а не для ограничения количества – СПЗ могут выпускаться в предположительно неограниченных количествах. Это дает СПЗ величину (или же «поплавок»), которая не привязана к валютам в корзине. Вторая причина заключается в том, что валютную корзину можно изменить. В самом деле, МВФ вынашивает план изменения валютной корзины таким образом, чтобы уменьшить роль доллара США и увеличить роль китайского юаня. Эти два элемента – безграничная эмиссия и изменение валютной корзины – дают СПЗ роль денег в международной финансовой системе, не зависимых от основной валюты, находящейся в корзине в любой период времени.
