Вот и город. Обыкновенные пяти- и девятиэтажки. Японские машинки бегают. Направо – сопки, покрытые сочной тёмной зеленью. Налево – вокзал. Приехали. Попрощались. Вдыхая тяжёлый, полный ядовитого выхлопа воздух, я напялил рюкзак и пошёл искать пристанище.
Куда деваться?
В гостинице обрёл я койку в пустом трёхместном номере без душа, но с умывальником. Гостиница обычно заполняется перед отходом поезда на север, в Ноглики. Он идёт через день рано утром, и все, прибывшие в Южный из окрестных городов или с Большой земли, устремляются ночевать в привокзальные «отели». Ноглики – это уже страна нефти. Там, на севере, – нефтяные княжества: Тымовское, Арги-Паги, Эхаби, Оха. Где-то там же стёртый с лица земли землетрясением Нефтегорск. Дороги туда, если верить карте, есть, а практически – нет. Как-то люди добираются: до Ногликов поездом, дальше – вертолётом или вездеходами.
Переночевал, утром пошёл гулять и понял, что у меня есть проблема: куда податься? В Южном делать нечего; все его достопримечательности обойти можно за полчаса. Куда ехать? Что делать? Вышел на окраину; по размытой дождями глинистой дороге поднялся наверх, на сопку, господствующую над городом и прикрывающую его с востока. Тут и дождик не замедлил покапать. Дождь на Сахалине – всегда. На сей раз он только немножко спрыснул меня и заросшую густым лиственным лесом сопку. Наверху дорога упёрлась в здание санатория с красивым названием «Горный воздух». Вернее, в развалины санатория. Неподалёку от них – живописная полянка, сильно замусоренная бутылками, жестянками и прочей дрянью. Оттуда – прекрасный вид на город и даль. Простор. Желание взлететь.
На краю полянки, над обрывом – оградка; на перильцах сидят три девчонки и мальчишка и отчаянно матерятся. И я стою неподалёку, смотрю вдаль. Курю. Рыжая девчонка лет четырнадцати, самая бойкая, которая только что тяжёлым матом объясняла мальчишке что-то про половой акт, соскакивает с перил, подходит ко мне.
– Здравствуйте. Извините, пожалуйста, можно у вас попросить сигарету? А две? Спасибо вам большое.
И отходит. Изысканно вежлива. Прямо комильфо. Спускаюсь вниз, в город. Что ещё делать? Рынок. Рынок как рынок. Корейцы торгуют. Сахалинские корейцы освоили два рода занятий. Вся торговля на острове корейская, и все строительные рабочие – корейцы. Самое интересное на рынке – корейская еда. Кухня сахалинских корейцев отличается от кухни их материковых соплеменников: она острее и более морская. Гребешки, осьминоги, кальмары и крабы во всевозможных соево-пряных соусах. Фирменное блюдо – маринованные в чём-то сладко-остром стебли огромных сахалинских лопухов. Попробовал. М-м-м…
От рынка неподалёку улица, а на ней – садик в японском стиле и домик в садике, тоже в японском стиле. Музей. И я зашёл в музей. И тут-то открылась маленькая потайная дверца в волшебный сад – Сахалин.
Музеум
Население Сахалина (по данным на 1979 год) – 650 тыс. чел.:
– из них русских – около 500 тыс. чел. (82 %);
– корейцев – 35 тыс. чел. (6–7 %);
– нивхов и других коренных народностей – 2–3 тыс. (0,5 %).
– Городское население – свыше 80 %.
– Территория – 87,1 тыс. кв. км (как Венгрия).
– По данным на 1989 год население достигло 709 тыс.; наибольший прирост – у корейцев.
– Полезные ископаемые – уголь на западе; нефть и газ на севере.
– Неподалёку от Южно-Сахалинска функционирует грязевой вулкан. Есть и долина минеральных вод (Синегорск). От этих вод женщины якобы беременеют.
– Древнейшее население Сахалина – палеолитические охотники на морского зверя. В неолите их сменили носители так называемой охотской культуры. Рыбу добывали гарпунами. Покойников хоронили в кучах морских раковин (то есть в отбросах, в мусоре).
– Позже – айнская культура. Айны – самые волосатые люди на свете; даже женщины у них встречаются бородатые. При русских айны разделились на крещёных и некрещёных. Крещёные смешались с русскими без следа; некрещёные в 1945 году все ушли к японцам. Сейчас на острове айнов нет, но сохранилось много айнских названий.
– Наиболее распространённый из коренных народов – нивхи (гиляки). Знамениты тем, что изготовляли одежду и обувь из рыбьей кожи. И тем, что никогда не мылись (избавляться от грязи и паразитов, по их верованиям, означало оскорблять духов-хранителей). В наши дни их осталось около 2 тыс. Есть нивхская интеллигенция. (Например, доктор исторических наук Чунер Михайлович Таксами – в 1998–2000 годах директор музея Кунсткамера в Петербурге).
– За Сахалин шло длительное соперничество между Россией и Японией. Юг острова отошёл к Японии после Русско-японской войны, в 1905 году; в 1945 году – присоединён к СССР. Всех японцев депортировали в Японию.
Эту информацию я старательно вычитывал, бродя по залам. Моё внимание было вознаграждено.
– Вы, наверное, специалист? Так внимательно всё изучаете! – обратилась ко мне смотрительница.
Ей явно хотелось интеллектуального общения. Мы разговорились, я признался, что из Питера, она, оказывается тоже… Через полчаса я был представлен учёной даме Татьяне Петровне Рооп… Красавица! Я влюбился в неё с первого взгляда… И она открыла мне, что археологи работают на Сахалине… Археологи! Родное дело!
– Где они копают?
– В Охотском, у Тунайчи.
И я отправился в Охотское.
Холодное Охотское море
С запада Сахалин омывается сравнительно тёплыми водами Татарского пролива; с востока – холоднющим Охотским морем. Узкий остров насквозь продувается ветрами. Именно поэтому деревья здесь низкорослые. На морском берегу кроны их, бывает, вырастают в одном – подветренном – направлении; это называется «флаговые формы». Деревья-флаги. Ещё добавим: всё время через остров проносятся циклоны (они же тайфуны); льют, сыплются и моросят дожди. Лето начинается очень поздно: в июле, и тянется до середины октября. Поэтому июль – месяц цветения. В конце июля – начале августа пик дождей; сентябрь относительно сух, солнечен и прозрачен. Такой вот климат.
Я поехал в Охотское. Это такое место и крохотный посёлок на берегу Охотского моря километрах в сорока от Южного. Рядом – озеро и мыс Тунайча. Туда проложена неплохая асфальтовая трасса (асфальт на Сахалине – редкость, экзотика… впрочем, о дорогах – после). Но по этой трассе не ходит никакой общественный транспорт. Как ехать? Никак. Вот так: доехал на автобусе до поворота на Охотское. Дальше пошёл пешком. Всего двадцать пять километров – пустяки! Дождик только.
Люди удивительно всюду разные. Вот едут по трассе на джипах, дождь, человек с рюкзаком голосует. Мимо! Один мимо, два мимо, двадцать… А двадцать первый притормозил, подъехал, погрузить рюкзак помог, до самого места довёз, хоть это и не по дороге… И денег не взял. Я ему:
– Спасибо, выручили, дай вам Бог удачи!
А он:
– Да ну что вы, как же иначе-то? Мне же ничего не стоит…
И ещё вышел и помог рюкзак надеть.
