Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Молоко и сахар мои друзья. Они всегда спасут от неприятностей.
Я сижу на подоконнике. Отец, опираясь на трость, хромает по комнате, он все еще не оправился после болезни.
Мама стоит рядом, совсем белая, как кристаллы сахара… Смотрю в чашку, зачерпываю ложкой нерастворенный сахар. Или… Прозрачная, как кристаллы цианистого калия.
Мама нервно теребит пряди своих волос.
Глеб стоит в дверном проеме, недвижимый, как статуя. Как же работа в шахтах его изменила… Огромный, всегда мрачный и понурый, да еще и сутулый. Он похож на гигантское грозовое облако, часто нависающее над Чертогой, облако, от которого не стоит ждать ничего хорошего.
Кого же мне напоминает Глеб? Ах, да. Ведь он – вылитая копия отца.
Ну, когда же кончится весь этот словесный блев?
Я очень хотел стать образцовым сыном. Хотел помогать семье. Даже устроился на шахту откатчиком вагонеток.
Это безумно нудная работа. Было неприятно спускаться на глубину триста метров. Неприятно дышать влажным воздухом. Меня привели на место работы, до галереи с каменными стенами и сводчатым потолком. Нужно было ждать, пока вагонетка наполнится породой, и катить ее по черному коридору до рудосброса, высыпать породу и возвращаться назад.
Потолки там низкие, всем приходится нагибаться, чтобы не удариться головой о балки крепи.
Путь мой проходил по рельсам. По коридору, вдоль рельсов, бежал ручей. Под журчание воды и тарахтение отбойных молотков, в тусклом свете лампочек я толкал и толкал вперед то груженую, то пустую вагонетку и гордился собой. Мне нравилось ощущать себя нужным, значимым. Нравилось видеть дома после работы одобрительные взгляды родителей и брата. А потом, когда получил свою первую зарплату… В тот момент я понял, какой же я никчемный. И работу бросил. Мы с Архипом занялись настоящим делом. В первый раз договорились с Шипом, пареньком из соседнего района, и ночью рванули на его «Ниве» в поселок за пару километров от нас и обчистили тамошний магазинчик.
Дверь открыли ломом – и вот он, маленький рай. Нажива оказалась так себе: несколько ящиков дешевой алкашки. Парни все утащили на баржу, чтобы самим выжрать, но один ящик я все-таки себе забрал. Продал дяде Диме, скупщику металла в голубом вагончике у нас на окраине. Денег выручил немного, но гораздо больше, чем за те убийственно тяжелые смены, что я отпахал на шахте. Так что наш с Архипом новый бизнес мне понравился. Одно непонятно, зачем это Архипу? Он у нас числится зажиточным. Всегда чистый и наглаженный. Все у нас знают, что родители у него на Южных шахтах работают, в начальниках ходят. Непонятно, зачем ему воровать.
Деньги я сегодня отдал родителям. Думал, обрадуются… Нашей семье сейчас деньги очень нужны. Но родители разорались. Просекли, откуда заработок. Вопят, что я вор, что это грязные деньги и бла-бла-бла. Все это глупости. Деньги – они и в Африке деньги. И на них можно купить еду. И что-то из лекарств. А еда и лекарства нужны моей семье.
Отец выбил эти деньги из моих рук, когда я протянул их ему за столом. Вся семья ополчилась против меня. Вот такие они правильные, до тошноты.
– Это позорные деньги, сын! Они обрекают на позор нашу семью!
Я смотрю на своих родителей. Смотрю на их обручальные кольца. Они не золотые. И даже не серебряные. Их кольца сделаны из расплавленной советской трехкопеечной монеты, медной. Я не жил в то время, но слышал, что можно было купить на эти деньги. Стакан воды с сиропом. Кружку кваса. Пару коробков спичек. А еще… обручальные кольца.
– И к чему эта краска на лице? Ты куда в таком виде пойдешь? Опять грабить? Или убивать?
Я хватаю чашку с молоком и выхожу из комнаты, у порога цепляя за шнурки свои ботинки. Вот так, в носках, с чашкой молока в одной руке и ботинками в другой, провожаемый криками родителей, я выбегаю из дома на холодный осенний воздух. Перед глазами стоят чертовы медные кольца, потускневшие от времени.
Я иду в сторону шахт, дохожу до моста узкоколейки, прохожу на середину.
Перевешиваюсь через ограждение, потягивая молоко, смотрю на воду. Под носом стало горячо, вытираю кровь рукавом.
Черной краской я нарисовал себе свое настоящее лицо, лицо мертвеца. Черные дыры вместо глаз, носа и скул, по линии губ – обнаженная челюсть.
Знаете, я прочитал все эти долбаные медицинские справки и заключения, которые теперь у меня занимают большую коробку. Судя по тому, что в них написано, меня вообще не должно было быть. Когда рождался, я шел неправильно. Я должен быть долбаным выкидышем. Так предусмотрела природа. Естественный отбор. Выживают сильнейшие.
По каким-то нелепым причинам я остался жить, хотя должен был сдохнуть еще пятнадцать лет назад.
Ходячий мертвец – вот кто я.
Та к что теперь… Какого черта мне бояться?
Я прыгаю в пустоту навстречу воде.
* * *
Спустя полгода.
Раннее утро. Свалил из дому, чтобы не нарываться на очередной скандал… От нечего делать шатаюсь по районам, провожу железной трубой по заборам.
Ре-та-те-тет…
Я хочу, чтобы все знали: по улице идет Кит Брыков.
Бросаю камни в пробегающих мимо кошек. Они уворачиваются и с шипением юркают в кусты.
«Я не хочу, чтобы ты мучал животных, Брык, – сказал мне Архип вскоре после знакомства, наблюдая, как я камнем превращаю крысиную голову в кашу. – Они нам не враги, люди – вот кто наш враг».
Фраза показалась мне довольно красивой для запоминания. И для усвоения. Та к что я послушался и животных мучать перестал. Но иногда все равно чуток да погоняю животину, чтобы не расслаблялась, а то вдруг за поворотом ее поджидает такой же живодер, как я? Она должна уметь быстро бегать. Та к что я делаю доброе дело. Подумав над этим, я мысленно провозглашаю себя защитником животных и радостно швыряю в кусты еще пару камней.
От нечего делать иду в школу, там как раз скоро начнутся уроки. Можно попинать парочку мальков, собрать с них дань и купить в столовой пирожок, а то чувствую, что проголодался.
Добросовестно отсидев пару уроков, сваливаю из школы. Настроение паршивое. На барже сегодня никого не будет, у каждого свои дела. Архип не пришел в школу и гулять тоже не пойдет – решает какие-то личные вопросы.
Мы с Щучком и Червяком сидим на лавочке в Старичьей Челюсти и соревнуемся по харканию в банку. Мне скучно с ними, они недалекие ребята, с ними даже поговорить не о чем. Вот и сейчас Щучок заводит какую-то нудятину, чтобы просто занять нас разговором:
– Сегодня я в параше встретил мелкого обсоска, ну, который нам двадцатку должен.
– И че? – спрашиваю я, нехотя поддерживая разговор.
– Он опять свой мандеж завел, денег нет, бла-бла-бла…
– А ты че?
– А я его обоссал!
Щучок громко ржет.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
