В дверь постучали — это, наверное, пришла тетушка Моника.
Патриция отбросила прочь все сомнения. Ее ждали более важные дела, и она почти побежала к двери открывать знахарке.
Глава 20
Посещение тетушки Моники подняло настроение Патриции. Осмотрев Эмиля, знахарка нашла, что в его состоянии явно наметились положительные сдвиги.
Она похвалила Патрицию, а когда та показала, как она усовершенствовала для Эмиля ванну, то и совсем расцвела. Патриция, помня о советах тетушки Моники, придумала, как повысить эффективность водных процедур и доказала самой себе, что она не зря была дочерью изобретателя.
Она попросила слуг прикрепить снизу ванны механический вентилятор в цилиндре. Когда вода заполняла ванну, после нажатия на педаль вентилятора его лопасти начинали вращаться, и вода пронизывалась сотнями пузырьков воздуха. Помещение вентилятора в цилиндр обеспечивало полную безопасность. Эмилю нравилась эта процедура, и знахарка утверждала, что она чрезвычайно целебна.
Воду для ванны, как и советовала знахарка, слуги доставляли из ручья.
Довольная ходом лечения, тетушка Моника решила включить в него новые элементы. Она велела продолжать и растирания, и массаж, но сказала, что полковнику пора самому начинать шевелить своими ногами. Показав упражнения, знахарка рассказала, когда и сколько раз их делать. Закончив осмотр и показ упражнений, она пообещала зайти через четыре недели и ушла.
А на следующий день, наконец-то, состоялся переезд Шэфферов в новый дом. Еще когда шел ремонт, Патриция заказала сделать по стенам в комнате Эмиля на разной высоте деревянные поручни. Дважды в день он, опираясь на поручень, с помощью Джексона стал ходить вдоль стены. Каждый шаг давался ему с превеликим трудом, он часто спотыкался, его изуродованная нога неуклюже выворачивалась, совсем не повинуясь его желанию.
Для разработки руки Моника показала два новых упражнения. В одном — надо было больной рукой достать до локтя здоровой, а затем — дотянуться до плеча. А другое упражнение заключалось в сжимании изо всех сил пальцами больной руки тряпичного мяча. У Эмиля это никак не получалось: больные пальцы ни слушались, и не только сжимать мяч, но и держать его отказывались. Разозленный, он отказался делать это упражнение, пока Патриция не начала его стыдить, пригрозив пожаловаться… Джонни.
— Что ж! Пусть твой сын узнает, что у него совершенно безвольный отец! Пусть он знает, что у тебя была возможность стать здоровым человеком, а ты не захотел ею воспользоваться!
Упреки подействовали, и Эмиль, как всегда, когда злился, решил доказать, что она не права.
Его дни превратились в кромешный ад — он упражнялся, терпя сильную боль, и опять упражнялся. Мяч никак не подчинялся ему, и даже на дюйм Эмилю не удавалось его приподнять.
Его попытки пройтись без помощи Джексона заканчивались падением, но он упорно продолжал, чтобы доказать Патриции и, конечно, сыну, что его воли хватит на все.
Раньше он только пассивно подчинялся всему тому, что проделывала над ним Патриция. А сейчас он активно трудился сам и результат не замедлил сказаться. В один прекрасный момент Эмиль обнаружил, что пальцы удержали мяч и даже слегка сжали его! Для него это была большая победа. Постепенно больная рука стала подниматься все выше и выше, а израненная нога уже не волочилась и перестала непроизвольно выворачиваться. Его походка была, конечно, нетвердой, он шаркал ногами, но все-таки он пошел!
Явный успех окрылил Эмиля, и он стал увеличивать нагрузки уже назло Патриции, поверив в то, что действительно сможет встать на ноги!
Однажды с большим трудом он смог больной рукой, висевшей раньше как плеть, дотянуться до своего лба! Рука, которую Эмиль считал полностью парализованной, ожила!
Это была еще победа и еще одно доказательство того, что он сможет выздороветь. Эмиль, конечно, понимал, что прежней силы и ловкости ему не достичь, но он сможет обслуживать себя сам и не зависеть от окружающих. Он не останется беспомощным калекой, если только будет трудиться сам над своим выздоровлением — эта мысль и пришедшее улучшение буквально вдохновили его. Теперь он занимался даже с чрезмерным усердием.
А как же радовалась Патриция, хотя и скрывала это от Эмиля, потому что не слышала ни слова благодарности и не видела никакой симпатии в его глазах. Явным проявлением радости она боялась спугнуть усердие мужа. Она и не ждала благодарности — счастьем было уже то, что он начал постепенно выздоравливать и сам вошел во вкус лечения!
Она, как и прежде, делала ему растирания и массаж, и хотя очень уставала физически, но сознание того, что Эмилю лучше, что в нем проснулся интерес к жизни, придавало ей силы.
Во время процедур она иногда ощущала, как его мышцы стали реагировать на прикосновения ее пальцев. Патриция видела, что ему уже не больно упражняться, что растирания целебными травами сделали свое дело.
* * *
После переезда и устройства в своем доме Патриции стало легче. Теперь она смогла заняться вплотную работой. Свой план устройства магазина она показала Гримсхау и архитектору, обговорив все детали, вплоть до того, где делать полы из дерева, а где — паркет. Практически везде должен быть паркет, только в подсобных помещениях и в отделе скобяных товаров можно было настелить деревянные полы, а прилавки Патриция планировала облицевать мрамором. Она везде запроектировала размещение вентиляторов, чтобы воздух всегда был свежим и прохладным, учитывая жаркий климат юга. Освещать помещения будут красивые люстры и множество настенных светильников, выполненных в одном стиле с люстрами.
У самого входа Патриция предложила расположить кафе, а также заказать для всех входов новые двери, украшенные латунными ручками.
Гримсхау долго не соглашался, кричал о слишком больших расходах, но Патриция, закаленная в битвах с мужем, не уступала ни в чем. Наконец, он согласился принять ее проект переделки зданий, и Патриция пошла на увеличение ренты.
Она с облегчением вздохнула — сделка состоялась окончательно, хотя иметь партнерские отношения с Гримсхау ей было крайне неприятно. Каждый раз при встречах он смотрел на нее похотливыми глазами, пытался дотронуться до нее, делая вид, что это произошло случайно. Однажды, когда они обсуждали дела наедине, обнаглел до того, что открыто предложил ей стать его любовницей.
Патриция ответила звонкой пощечиной и, разъяренная, не закончив обсуждения, ушла домой. При последующих, увы, неизбежных деловых встречах, она делала вид, что ничего не произошло. Она затратила уже так много сил и денег на этот проект, что отказываться от него только из антипатии к этому человеку было слишком большой роскошью.
Теперь, обговорив и обсудив все, она только наблюдала, как идет ремонт и занималась основным делом — заказом оборудования для магазина и товаров для открытия.
Кроме того, она подбирала способных портных для салона мод и продавцов, проверяя каждого — насколько образцово он сможет выполнять свою работу. В конце концов, она набрала людей, которыми осталась довольна. Патриция опять так завертелась в круговороте дел и занятий с Эмилем, что для Джонни оставалось времени еще меньше, чем в Бостоне.
