Предчувствие неминуемой беды повисло над долиной. Что-то грозное чувствовалось в низких, вновь неизвестно откуда появившихся тучах.
Перед нападавшими, так же как недавно перед отрядом Глеба, гостеприимно распахнулись ворота замка. Солдаты Манфрейма не раздумывая устремились в открывшийся проем.
И тогда возник звук, от которого дрогнули скалы. Звук, похожий на низкий рев. Огненный протуберанец вылетел из ворот и понесся вдоль дороги, повторяя ее изгибы, сметая и уничтожая все живое на своем пути. Буквально за несколько секунд пестрая лента живых существ, заполнявших дорогу, стала вначале красной, а затем черной.
Огненная волна влетела в долину, разлилась у подножия гор, мгновенно поглотив в своем пылающем чреве и остатки нападавших, и их жалкую технику.
Через несколько секунд огонь опал, раскаленные камни остыли, и ничто, кроме кусков жирного черного пепла, не напоминало о трагедии, только что разыгравшейся у них на глазах.
Неожиданно где-то посередине дороги появилась яркая точка. Она быстро приближалась, увеличивалась в размерах и постепенно превращалась в человеческую фигуру, одетую в расписной цветастый халат, почти неприличный на фоне этой черной дороги.
— Собственно, я собирался их предупредить, хотел сделать как лучше… — Слова Змиулана прозвучали отчетливо, точно он стоял среди них. — Теперь все кончено. Вы можете спускаться.
И опять дорога стала совершенно пустой, лишь ветер шелестел хлопьями темного пепла, да на том месте, где недавно стояла фигура змея, исчезали последние отблески миража.
Что-то живое упрямо шевелилось у Глеба в кармане, что-то рвалось наружу, и наконец тоненький голосок прокричал:
— Бронислава там! Внизу! — Шагара, вырвавшись из кармана, стал расти, достиг своих обычных размеров и сразу же бросился вниз.
Его пришлось останавливать силой. Раскаленные камни внизу представляли собой реальную опасность, да и не чувствовали они себя готовыми ступить на эту дорогу снова… Лишь после того, как впечатление от увиденного немного ослабло, все четверо начали спуск в глубоком молчании.
Вскоре их руки ощутили прикосновение еще не остывшего от огненной купели камня. Вопреки опасениям Глеба, камень оказался лишь слегка теплым. Кратковременное воздействие пламени не успело как следует раскалить его поверхность.
Все же некоторые плоскости, вставшие на пути огня и блестевшие теперь как отполированное зеркало, пришлось обойти стороной.
Вскоре под ногами у них захрустел шлак и остатки обуглившихся костей. С трудом сдерживая тошноту, Глеб старался не смотреть по сторонам, и это едва не стоило ему жизни.
— Стоять! Не двигаться! Всем руки за голову!
Грозный окрик прозвучал настолько неожиданно, что все они почти инстинктивно выполнили команду.
Из-за камня, в пяти метрах от расщелины и в нескольких шагах от них, поднялся офицер десантников в легком защитном скафандре.
Только сейчас Глеб понял, какую непростительную ошибку совершил, забыв, что элитную гвардию манфреймовского воинства всегда составлял отряд десантников. Им, как правило, поручалась важнейшая задача в любой операции. Остальное «мясо», — как презрительно называли десантники всевозможный инопланетный сброд и биологических роботов, — чаще всего служило им только для прикрытия. Манфрейм никогда не считался с численными потерями, имея возможность воссоздавать в своих лабораториях тысячи полумеханических кукол. Так было и на этот раз…
Офицер между тем подошел ближе и откинул темный защитный щиток со своего шлема.
— Кого я вижу?! Уж не дезертировавший ли это Глеб Яровцев, за голову которого назначена хорошая премия? Такая хорошая, что даже не верится, будто ее заплатят… Только без глупостей! — предупредил офицер, заметив, как исказилось от бессильной ярости лицо Глеба. — Мои люди наблюдают за каждым вашим движением. Ларсен, покажи им.
Десантники всегда отличались превосходным умением маскироваться на любой местности, и, пока из-под куста возле расселины не сверкнула вспышка лазерного выстрела, Глеб не предполагал, что там может скрываться человек. Луч расплавил поверхность камня над его головой, и раскаленные брызги больно кольнули лицо. Невольно Глеб дернулся, и второй выстрел сразу же опалил волосы на голове.
— Достаточно! — приказал офицер. — Иначе вы испортите мою драгоценную добычу.
— Вел, ты собираешься что-нибудь предпринимать?! — прошипел Глеб, не размыкая губ.
— Разумеется, нет. Я лишь даю советы, которыми ты часто пренебрегаешь. Что касается действий, то это твоя обязанность. А слово, которое только что пришло тебе в голову, вообще не относится к лексикону цивилизованных людей!
Похоже, выпутываться из этой передряги ему придется самому.
Не слушая больше болтовни Книги, Глеб решительно шагнул вперед, к офицеру. Впрочем, при этом он старался не делать резких движений, чтобы не спровоцировать неожиданный выстрел из засады.
— Тебе что, жизнь надоела?
— Нет. Я только хочу поговорить с вами наедине, господин офицер!
— О чем мне разговаривать с беглым курсантом?
— А вам не показалось странным, что за мою голову назначена такая большая награда?
— Это действительно странно.
— Вот об этом я и хотел поговорить без посторонних ушей.
Несколько секунд офицер обдумывал, как ему поступить. Недоучившийся курсант в его глазах не представлял серьезной опасности, и наконец жадность победила в нем осторожность.
— Хорошо. Мы отойдем, но не настолько, чтобы тебя потеряли со своих прицелов мои люди.
— Этого не требуется. Важно лишь, чтобы никто не слышал наш разговор. Последнюю фразу Глеб произнес достаточно громко и не сомневался, что она достигла ушей притаившихся в засаде стрелков.
Они отошли метров на пятьдесят, и по легкому шороху в скалах, нависших у них над головой, Глеб понял, что его расчет оправдался.
Внимание тех, кто должен следить за каждым его движением, было теперь направлено лишь на то, чтобы не пропустить ни одной фразы из предстоящего разговора.
Теперь у него появился один-единственный шанс. Неверный шаг будет стоить жизни и ему, и его товарищам. Еще раз, не упуская из виду ни одной мельчайшей подробности, он проанализировал обстановку.
До офицера оставалось не больше метра, и главная ошибка противника заключалась как раз в том, что он по-прежнему заставлял пленника держать руки за головой — обычный и почти всегда безошибочный прием — только не в данном случае. Рука Глеба осторожно нащупала рукоять меча, торчавшую из заплечной перевязи.
Офицер прекрасно видел этот меч, но был абсолютно убежден в том, что холодное оружие не способно пробить трехслойную броню скафандра, защитившую его от пламени.
