– Она знает, где он находится, – настаивала Клаудия, не сводя глаз с неистово молящейся Марии. – Она знает, и она…
Мария Магдалена вдруг вскочила с пола и бросилась на Клаудию, после чего они обе вылетели в небольшой коридорчик. В горло Клаудии вцепились толстые пальцы с острыми, как ножницы, ногтями, а костистый кулак с силой ударил в левый глаз. Клаудия заехала коленом Марии между ног, схватила ее за большой палец и резко заломила его назад. Раздался вопль, и Клаудия почувствовала, что рука соперницы больше не сдавливает ее горло. Другие офицеры оттянули неистовствующую Марию от Клаудии и в мгновение ока надели на нее наручники.
Клаудия с помощью Дэвида поднялась на ноги. Плечо болело, кожа вокруг глаза саднила. Мария выкрикивала проклятия, забыв о смирении, которому ее учили священные книги. С языка разъяренной последовательницы преподобного Джейбса Джонса слетали соленые словечки из ее прошлой уличной жизни.
– Я в норме, – сказала Клаудия Дэвиду, который готов был заняться ее ушибами прямо здесь. Она присел возле Марии. – Вы теперь в сотни раз осложнили себе жизнь. Я начинаю думать, что вы не слишком-то умны. У вас остался всего один шанс – образумиться. Итак, Мария, где Джейбс?
– «А враги его будут лизать прах», – орала женщина, багровея от ярости. – Все вы сдохнете, как подыхает отребье!
– Пока что прах лижешь ты сама. Или глотаешь его, – заметил Дэвид.
– «Как подыхает отребье»? – переспросила Клаудия. – Или все-таки, «как подохло отребье»?[20]
Дэлфорд Спаерс покачал головой.
– Я надеюсь, что, получив этот ордер и проведя обыск, вы ничего не нарушили. – Он показал на глаз Клаудии. – Он скоро у тебя светиться начнет.
– Я вроде не собираюсь фотографироваться на доску почета как лучший сотрудник месяца.
Повисла напряженная тишина.
– Мы оказались, Дэлфорд, в очень интересной ситуации, – нарушила молчание Клаудия. – Пит Хаббл отправил свою женщину в миссию Джейбса. Вы можете объяснить, зачем он затеял все это дело, если хотел застрелиться?
Дэлфорд отхлебнул из чашки остывший кофе.
– Тогда и ты объясни мне появление предсмертной записки, Клаудия. И не забудь об отпечатках пальцев Пита и Сэма на ней, – заявил он категоричным, не терпящим возражений тоном и бросил на Клаудию суровый взгляд, чтобы окончательно поставить ее на место. Она ответила ему таким же твердым взглядом, хотя чувствовала, что невероятно устала. У нее все болело и ныло словно она попала под поезд.
– Я полагаю, что вы уже беседовали с судьей Мозли относительно обнаруженных медэкспертом результатов, а также проблем с упаковкой рук трупа.
– Да, беседовал, – подтвердил Дэлфорд.
Эдди Гарднер покраснел.
– Клаудия, ты же смотрела тело вместе со мной, – сказал он. – Я не портачил с упаковкой.
– Я и не говорила, что это сделал ты, – невозмутимо ответила она. – Я просто передала вам то, что сказали патологоанатомы и судья.
Дэлфорд пригладил кончики усов.
– Эдди, проверь еще раз всю цепочку надзора за трупом. Убедись, что это было повреждение пакетов. Наверное, эта чертова команда из морга просто недоглядела.
– Хорошо, сэр, – отозвался Эдди и добавил: – Есть еще одна вещь относительно Хаббла. Поскольку мы знаем примерное время смерти, можно вычислить все суда, которые подходили к Золотому Заливу и отходили от него за этот период, так как «Настоящий позор» стоял в самом конце пристани. Мы с Клаудией проверили пять из шести яхт, отчаливающих от берега, и все лодки, которые швартовались там в это время. Никто, как оказалось, не видел ничего интересного.
– А эта последняя лодка?
– Крейсерская лодка под названием «Мисс Фолли». Владелец живет под Новым Орлеаном и катается вдоль всего побережья Залива. Он не отчитался о своих передвижениях. – План передвижения в море представлял собой то же самое, что и план полета, и требовался в обязательном порядке от коммерческих судов. Обычно он составлялся частниками по собственному выбору.
– Давайте разыщем эту лодку, – предложил Дэлфорд, обращаясь к Эдди. – Я не хочу, чтобы у прессы появился повод обвинить нас в небрежности. Клаудия, нам надо поговорить.
После того как Гарднер закрыл за собой дверь, Дэлфорд вытянул на столе сложенные в замок руки и заявил:
– Я заметил, что ты смотрела дело Кори Хаббла. Нашла что-нибудь интересное?
– Нет, ничего особенного.
– Вижу, ты все еще злишься за отстранение от руководства делом.
– Нет, это ваше право.
– Да ладно, Клаудия. Я тебя прекрасно знаю. Ты же просто бесишься от злости. Но послушай, я просто хочу, чтобы этим занимался Гарднер.
– Так, как он это сделал с пакетами для рук?
– Я таки задел тебя за живое. Ну ладно. – Лицо Дэлфорда сморщилось, и на нем появилось подобие улыбки. – Решено. Дело Хаббла будет завершено, как только Уит поднимет наконец свою задницу и издаст это чертово заключение. Сосредоточься на деле Бэлью.
– Но это дело шерифа, а не наше, – возразила Клаудия. – Иди, быть может, вы стараетесь свести нас с Дэвидом, поддерживая идею его и моих родителей?
Дэлфорд рассмеялся низким дрожащим смехом, который был ей так знаком, и она снова почувствовала тепло к этому противоречивому в поступках, подверженному причудам старому упрямцу, который мог либо быстро продвинуть человека по службе, либо облить его грязью так, что это пятно оставалось навсегда.
– Твоя мама пугает меня, Клаудия, и я просто вынужден как-то успокоить ее. Я очень хочу, чтобы ты оказала помощь шерифу. Считай, что ты направлена в его команду.
И ты таким образом избавляешься от меня.
– А теперь иди и приложи к глазу лед. А еще лучше – хороший кусок мяса, – посоветовал Дэлфорд.
Клаудия вернулась в свой кабинет. На столе высилась кипа бумаг: два новых рапорта о кражах со взломом, которые надо было довести до ума, дело о краже в магазине. Через несколько минут к ней зашел Гарднер, попивая из банки лимонад «Доктор Пеппер». Он прикрыл за собой дверь и наклонился к ее столу.
– Умная, да? – сквозь зубы произнес он.
– Не поняла.
– Сама сработать как следует не смогла, а теперь стараешься и меня выставить в дурном свете.
– Ты заблуждаешься.
– Неправда. Ты ополчилась на меня, Клаудия. Возможно, ты сама порвала пакеты, пока я отвлекся.
– Ладно, успокойся.
– Ты считаешь, раз ты мексиканка и женщина, тебе должны все время доставаться лучшие дела? – спросил он, ожидая, что она не замедлит с ответом на внезапно брошенный в ее огород камень.
– Но ведь то, что ты идиот, – как ни в чем не бывало произнесла она, – тоже еще не означает, что тебе обязательно должны доставаться худшие.
