Книга Зона интересов - Мартин Эмис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Поколебавшись несколько мучительных минут, он делает, как я сказал. И когда подходит их очередь, профессор Энтресс отправляет направо не одного человека, а двух.
Стало быть, я отсрочил смерть – смерть la femme[92]. На этот раз я стал спасителем жены. Более того, впервые за пятнадцать месяцев я позволил человеку взглянуть мне в глаза. Я воспринимаю это как знак.
Не сегодня. Даже не завтра. Послезавтра.
Я в пустой раздевалке Коричневого домика. Предстоит очень долгая заминка, причина которой – операторы, подающие в камеру «Циклон Б»: обоих вывел из строя не то наркотик, не то спиртное, а потому их приходится заменять.
Мы ожидаем транспорт из Гамбурга, СС и я.
Раздевалка с ее крючками и скамьями, с табличками на всех языках Европы имеет вид обстоятельный и практичный, а политая из шланга газовая камера и вправду сильно походит на душевую с торчащими из потолка рыльцами труб (да только водостоки в полу отсутствуют).
Вот и они. Прибывшие заполняют помещение, мои зондеры начинают сновать среди них.
Унтершарфюрер вручает мне записку от лагерфюрера Прюфера. В ней сказано:
«20 вагонов (прибл. 90 в каждом) из Гамбурга. Остановка в Варшаве: подцеплено 2 вагона. Всего: 22 вагона. 1980 переселенцев минус 10 % признанных годными для работы = 1782 прибл.».
Я вижу мальчика, явно прибывшего в одиночку, он как-то странно вышагивает, морщась от боли. Ну да, колченогий, а его ортопедический ботинок остался в куче вещей на платформе вместе со всеми прочими грыжевыми бандажами, ортопедикой и протезами.
– Витольд? – говорю я. – Витольд.
Он поднимает на меня взгляд, и миг спустя его пустое лицо озаряется благодарностью и облегчением.
– Господин Захариас! А где Хайм? Я ходил туда, искал его.
– Куда ходил?
– В пекарню. Ее закрыли. Заколотили досками. Я спросил у соседей, они сказали, что Хайм сто лет как уехал. С вами и Шолом.
– А его мать? Его мать? Пани Захариас?
– Они сказали, ее тоже нет.
– Уехала транспортом?
– Нет. Ушла. Со своим братом, он ее к себе забрал. А меня арестовали, господин Захариас! На вокзале. За бродяжничество. Тюрьма Павяк! Мы боялись, нас расстреляют, но они передумали. Та к Хайм здесь?
– Да, здесь, – говорю я. – Иди за мной, Витольд. Давай. Пойдем.
В березняке весна. Серебристая кора шелушится, проворный ветерок срывает с тонких, точно бумага, листьев капли воды.
Я посылаю капо, Креббсу, многозначительный взгляд и говорю со всей властностью, какой наделила меня мощь Германии:
– Kannst du mich mal zwei Minuten entbehren?[93]
Придерживая Витольда за руку, я веду его по обставленной цветочными горшками дорожке в сторону белой калитки. А там поворачиваю к себе лицом и, положив ему на плечи ладони, говорю:
– Да, Хайм здесь. Вместе с братом. Они работают на ферме. В полях. Если хоть немного повезет, ты тоже туда попадешь. Они стали большими мальчиками. Подросли.
– Но как же мой ботинок? В полях без него не обойтись.
– Весь багаж будет ждать вас в гостинице.
Новый звук заставляет меня поднять взгляд на дорогу: штабная машина Долля, ее дряблые лысые покрышки бешено скользят по грязи. Я подаю знак Креббсу.
– Сейчас вы получите бутерброды с сыром, а немного погодя горячую еду. Я скажу Хайму, чтобы он пришел поискать тебя.
– Да, хорошо бы.
Это его последние слова.
– Что произошло? – спрашивает Долль, глядя, как Креббс отволакивает труп за машину «скорой».
– Нарушитель порядка, господин. Требовал, чтобы ему вернули ортопедический ботинок.
– Ортопедический? Да, я сразу заметил – с ним что-то не так. Пятница, шесть вечера, зондер. В саду. Когда начнет темнеть.
Я уклоняюсь от птицы, летящей так низко, что я замечаю ее огромную тень, скользнувшую по моей груди.
– Когда начнет темнеть, господин.
С 1934-го по 1937-й Витольд Тржесяк и Хайм были близки, как братья-двойняшки. Они проводили вместе все выходные – либо в его доме, либо в нашем (и спали при малейшем оправдании того – прочитанная на ночь страшная история, пробежавшая под лестницей черная кошка, канун Дня всех святых, да та же Вальпургиева ночь – в одной постели).
В 1938-м его родители развелись, и Витольду пришлось с суровым бесстрашием сновать между Лодзью (отец) и Варшавой (мать). Это продолжалось и после вторжения – довольно долго. В 1939-м Витольду исполнилось двенадцать.
И вот он падает, словно в обмороке. Креббс отступает в сторону. Смерть Витольда заняла меньше минуты. Прошло примерно двадцать секунд, и его не стало. Зато стало немного меньше того, с чем мне придется проститься, – меньше жизни, меньше любви (быть может) и меньше воспоминаний, которые развеются, как пыль на ветру.
Не сегодня, даже не завтра. Послезавтра.
Вальпургиева ночь
Первые четыре-пять страниц «Теории космического льда» отбили у меня всякий интерес, какой я мог к ней питать; подобным же образом, проведя четыре-пять минут в Аненербе, я вполне уяснил для себя направление проводимых там исследований национальной культуры. И потому, даже с учетом написанного мной от руки пространного ханжеского упражнения в непредвзятости и скрупулезности, все мои дела в столице полностью подошли к концу в последнюю неделю февраля.
Весь дождливый и ветреный март я ощущал отчаянную, день за днем нараставшую потребность вернуться в Кат-Зет Средоточием раздиравшего меня нетерпения была не Ханна Долль (наши отношения, надеялся я, вылились в форму более или менее статическую). Нет, затруднительность моего положения определялась совсем другим – ходом строительства «Буна-Верке» и ходом войны.
Так что же меня задерживало? Неопределенная по срокам, но вполне вероятная встреча с Рейхсляйтером. В то время дядя Мартин, казалось, жил в тропосфере, снуя между Баварскими Альпами и Восточной Пруссией, между «Орлиным гнездом» и «Волчьим логовом»… Пользовавшаяся полным его доверием старая дева Вибке Мундт, секретарша Секретаря, семь, восемь, девять раз назначала, а затем отменяла наше свидание.
– Все дело в его новом задании, дорогой, – как-то сказала она по телефону. – В которое он ушел с головой.
– Каком задании, Вибке?
– Новое помешательство. Дипломатия. Возня с мадьярами.
Она ударилась в подробности. В сферу компетенции дяди Мартина попала теперь и Венгрия с ее евреями.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Зона интересов - Мартин Эмис», после закрытия браузера.
