А Андрей знал языков много, причем не только разговорный стиль, но и письмо, и это была его сильная сторона.
За месяц он заработал почти рубль – деньги солидные. Купец прогореть с товаром может, замерзнуть насмерть в снежном буране; корабль с грузом – разбиться, разбойники – дочиста обобрать, а быть толмачом – никакого риска. Товаров нет, голова о перевозке, сохранности и сбыте не болит. Одно плохо – на открытом воздухе все время. Холодно, иногда сыро, поесть в обед не всегда удается. Но за прошедший месяц его уже узнавать стали, сами искали на ярмарке, даже очереди иногда образовывались.
Одного только не учел Андрей – на время весенней, да и осенней распутицы ярмарка замирает, и ни на санях, ни на корабле до нее не добраться. Вот и сейчас: едва март подошел к концу, ярмарка скуднее и малолюднее стала, а с ней – и потребность в толмаче. А потом торговля и вовсе остановилась, пропали купцы.
Андрей же только во вкус вошел. Чтобы не тратить время, купил на заработанные переводом деньги лавчонку на городском торгу. Лавка скромная, но в ней – стол и две скамьи, а главное, чему он рад был, – небольшая печь.
Для начала Андрей повесил объявление о том, что может писать письма и составлять челобитные. Неграмотных было много, потребность в писце имелась, только и объявление его не все прочесть могли. Пришлось несколько дней, как на ярмарке, зазывалой быть, кричать от дверей.
Он купил бумагу, гусиных перьев и чернил. Почерк у него был неплохим, а как писать, он уже знал – изучил стиль чиновничьих бумаг, когда их переводил.
Каких только писем ему писать не приходилось! И чисто семейных, с перечислением приветов многочисленным родственникам, и любовных, с которыми парубки больше обращались. Он им даже стишки незамысловатые писал, приводя в полный восторг. А цена такого послания – копейка. Вроде мелочь, а к концу дня десяток-полтора набегало. Клиенты постоянные появились, да и Андрей собой доволен был: в тепле, дождь не мочит, ответственности никакой, знай себе пиши.
До Нижнего докатились слухи о расправе Иоанна над Великим Новгородом, повергнув жителей в ужас. Никто предположить не мог масштабов трагедии. У многих родственники там жили – ведь обосновали Нижний Новгород ушкуйники из Великого Новгорода. И в связи с этим у Андрея выстраивались очереди, каждый желал узнать – жива ли родня? Поскольку почты не существовало, передавали письма с оказией – с купцами на кораблях, с обозами. Только важные государственные люди могли посылать гонцов.
Андрей посмотрел-посмотрел на мучения людей, да и решил организовать свою, частную почту. Он продумывал все долго и тщательно. Во-первых, лошади нужны и конюшня – на это деньги уже были. Людей нанять на службу можно, любители попутешествовать всегда найдутся. Сумки под письма у кожевников заказать, чтобы не промокали под дождем и снегом. Конечно, регулярного сообщения наладить было невозможно, для начала – в пару городов, да и то на каждый по паре эдаких почтальонов иметь надо, тогда и почта приходить быстро будет. И еще: почтальоны грамотные нужны, а с этим загвоздка. Письмо мало доставить, его желательно прочитать, ведь получателями тоже неграмотные могут оказаться. И ответ сразу написать под диктовку получателя.
Сразу больших денег Андрей решил не вкладывать. На постоялом дворе он договорился об аренде стойла в конюшне. Решив не рисковать деньгами, он для начала купил всего одну лошадь.
И тут, в самый нужный момент, ему немного повезло. В его лавку явился небольшого росточка, но упитанный мужичок. Был он в подряснике, опоясанном веревкой, – то ли монах, то ли священник из храма. Только почему-то без головного убора.
– Вывеску твою прочитал, хозяин. Помощник тебе нужен?
– Нужен, коли писать умеешь.
– А ты проверь.
В это время в лавку вошла старушка.
– Письмецо бы мне, говорят – тут пишут.
– Садись, бабушка.
Андрей сразу решил проверить мужика – на попа-расстригу он похож.
– Садись, пиши. Говори, бабуля.
Бабулька начала диктовать, причем бойко.
Расстрига именем Григорий писал довольно быстро – чувствовался навык. А когда Андрей перечитал готовое письмо, оказалось, что еще и грамотно.
– Ну как? – поинтересовался расстрига, наблюдая за Андреем.
– Неплохо, – вынужден был признать он.
Они вручили бабушке письмо в обмен на копейку, и довольная старушка вышла.
– Предложение у меня к тебе. Курьером или гонцом – назови как хочешь. Лошадь даю – надо письма во Владимир возить, а там доставлять по адресам. Если ответ будет – написать и привезти.
– Всего-то? А как платить будешь?
– По работе и оплата. На поездку деньги дам, на прокорм и на постоялый двор – не в чистом же поле тебе ночевать.
– Устраивает. Когда ехать?
– Сначала письма во Владимир набрать надо, не с пустой же сумкой ехать.
Андрей заказал сумку для писем. За десять дней набрал с десяток писем, взяв с каждого письма по две копейки за доставку. Сумку с письмами расстриге вручил, с постоялого двора, где стойло арендовал, лошадь вывел.
– Ну, с Богом! Как вернешься – сразу ко мне.
Расстрига довольно ловко вскочил на лошадь и выехал со двора.
Григорий и в самом деле попом-расстригой оказался, от сана его отлучили за неумеренное пьянство. Однако он не вернулся ни через десять дней, ни через месяц.
Андрею было обидно. Деньги вложил, дело организовал – и все прахом пошло. Говорили после люди, что видели его на торгу в Суздале, письма людям писал в непотребном виде – в рваном и грязном подряснике, немытый и обросший. Ну да, лошадь продал, деньги пропил. Как был бомжом, так им и остался. Только вот охоту к организации почты он у Андрея отбил. Деньги для этого нужны, да поболее, чем у него были, а главное – помощники добросовестные. И не только в Нижнем. Для почты во многих городах свои люди потребны. Заехал курьер, письма сдал, другие получил.
Взвесил все Андрей и плюнул. Видно, не пришло еще время.
Только при Петре I, полтора века спустя, наладится почтовая служба. Насмотрится молодой русский царь на жизнь в Голландии и Англии, возьмет за образец, и только тогда что-то сдвинется. А пока…
Зарок себе Андрей дал – работать одному и полагаться только на себя. Хотел он людям новой услугой помочь, заработав притом, да не вышло. Не исключено, что, попадись вместо расстриги другой человек, добросовестный, история почты началась бы на Руси раньше.
Уже закончилась распутица, просохли дороги, потеплело. Лед с Волги и Оки давно сошел, деревья листочками покрылись. И, конечно же, оживилась ярмарка.
Теперь свой рабочий день Андрей строил по-иному. С утра он шел на ярмарку, а после обеда – в лавку на торгу. Хоть и говорят, что на двух стульях не усидишь, но пока получалось. Выматывался, не без того, но копейки в калиту исправно капали.
