– Твои сведения устарели на пару лет, – упоминание других женщин вызвало во мне очередную волну ревности. Сколько раз ему надо повторить, чтоб он понял. – Не веришь? Можешь уходить, – я шагнула вперед, и теперь попятился уже он. – Уходи! Убирайся!
Я наступала, он сделал еще несколько шагов назад. Растерянно огляделся и пошел к балкону. Я молча следила, как темная сгорбленная фигура понуро дошла до бортика. Взвились снежинки, и за окном больше никого не было.
Постояв с минуту – все-таки выбежала следом. Следы тянулись из сада по припорошенной снежком земле, обрывались и с другой точки уводили обратно под заснеженные деревья.
Простояла, пока окончательно не замерзла, вернулась в детскую. Подкинула в камин дров, упала на кушетку и беззвучно разрыдалась, кусая руку. Два лохматых мастифа устроились рядом и изредка, очень по-человечески вздыхали. Там я и уснула.
Глава 4
Женская мудрость в совокупности с женской хитростью дает такой эффект, какой не может дать ни одно высшее образование.
Утро случилось раннее. Сначала проснулись дети и, радостно галдя, бросились обнимать меня, заглянула няня, одна из горничных забрала щенов на прогулку – в общем, выспаться не удалось, но ночная тоска отступила. Уже проходя через гардероб, я глянула на приготовленное к балу платье, поморщилась и задвинула его подальше.
Наряд был сшит в пару к костюму Никласа, а об этом ничтожестве и думать не хотелось, придется еще заехать к модистке.
Я наспех обмазала мазью синяки, оставшиеся от прошлой ночи, накапала успокоительного и, перекусывая на бегу, помчалась в Академию. Поймала себя на том, что все утро ждала, что один зеленоглазый брюнет вернется. Озиралась с надеждой, выходя из дома и садясь в коляску у ворот, но столь желанный мужчина так и не появился, зато я срисовала нескольких подозрительных личностей вокруг дома. Наблюдатели Криса? Он же отозвал своих людей. Проверила защиту периметра и сделала себе пометку присмотреться к соглядатаям, как только избавлюсь от коварного украшения.
По Академии шла впервые не скрываясь и гордо расправив плечи, но так никого и не встретила. В кабинете профессора Кронкера было как всегда тихо, немного пыльно и приятно пахло кожей и бумагой. Сам маг стоял в углу у большого планшета и что-то увлеченно чертил.
– А, внученька, – он коротко глянул на меня с хитрым прищуром, отвернулся и дочертил пару линий, – ты в день бала учиться пожаловала, вместо того чтоб ноготки полировать и перышки чистить?
– Да не полируется, – вздохнула я тяжко, опустившись в кресло, – дрянь какая-то к перьям прилипла.
Маг обернулся уже более заинтересованно. Прошел к своему месту за столом, а я предъявила ему руку. Сначала он глянул мельком, но потом буквально ухватил меня пальцами за запястье и, почти как вчера Арван, близоруко уткнулся в украшение носом. Сидеть было неудобно, причем нам обоим. Так что в результате я обошла стол и устроилась на краешке, пока профессор что-то черкал на листе. Схема казалась мне непонятной и была выстроена явно не на символах воды. Наконец он оторвался от изучения браслета, достал переговорный амулет.
– Иди-ка сюда, старая развалина, – бросил в него и переключился уже на меня: – И кто тебя так одарил?
Я раздумывала, ответить или нет, когда появился профессор Винер.
– Так и? – с нажимом подбодрил водник.
– Доброе утро, профессор, – кивнула подошедшему к столу стихийнику, – а это подарок герцога Дайтона Витта.
– Иди черти свой преобразователь, пень трухлявый, а я посижу у ног красивой девушки.
Как ни странно, водник уступил свое кресло, пошел к планшету, буркнув:
– Да ты рассказывай, внученька.
– Он пытался заставить меня подписать контракт на постоянное сотрудничество, – начала я.
– И все?
– И намекал, что я буду хорошей партией его сыну, – ответила обтекаемо.
Кронекер Капелли закашлялся у планшета, а стихийник ласково так спросил:
– И что ты ответила?
– Мы отложили этот разговор.
– Вот слизняк. Ты, внученька, сильна, горжусь, – профессор Хинч тоже начал называть меня так.
А я продолжила рассказывать.
– Эта пакость явно должна была работать как-то тоньше, и в начале вечера она просто исподволь подавляла меня, заставляя добровольно выполнять простые прямые указания. А вот потом все пошло вразнос. Я с ночи на успокоительном, иначе меня начинает бросать в крайности и я творю глупости.
– Вещица тонкая, деликатная, а ты шарахнула ее каким-то мощным эмоциональным выбросом. В результате, вместо того чтоб мягко подталкивать тебя в принятии верного решения, она просто бесконтрольно раскачивала твои эмоции, – профессор продолжал дочерчивать начатую его коллегой схему, иногда присматриваясь к моей руке. – На огне построена, только застежку и прочность земляник-артефактор зачаровывал, но это еще при литье.
– Очень мне интересно, что ты вчера успела натворить, – хмыкнул водник от планшета.
Я быстро припомнила события вчерашнего длинного вечера и абсолютно непроизвольно покраснела. А уж от того, чем все закончилось, стало и вовсе грустно. Начала подступать апатия, похоже, успокоительное опять перестает действовать.
– Смотри-ка, Кронкер, – со смешком отметил маг, – она смутилась.
– Я уже помираю от любопытства, что ж такое способно смутить нашу бойкую внученьку? – и оба с интересом уставились на меня.
Но я молчала. Упорно. Как партизан на допросе. И смотрела в окно, где кружил легкий снежок. Старые маги переглянулись заговорщицки, хотя я совершенно не поняла почему, а потом профессор Хинч начал что-то выплетать над браслетом. Я пыталась уследить за сменой стихий в его плетении, но опыта не хватало. Наконец браслет едва слышно тренькнул, расстегнулся и свалился под стол.
С облегчением потерла руку, почти физически ощущая, как исчезает довлевшая над разумом пелена, и полезла доставать опасное украшение. В этот момент дверь распахнулась и послышался до боли знакомый хрипловатый баритон:
– Так и знал, что застану тебя тут. Доброе утро.
Вместо того чтоб встать и встретиться лицом к лицу, я ужом заползла поглубже в стол, радуясь, что передняя крышка глухая и меня не видно. Это получилось само собой. Да в любом случае ситуация, когда я вылезаю из-под профессорского стола, выглядела бы двусмысленно. Я украдкой вздохнула и затаилась.
– И тебе доброго, – стихийник несильно пнул меня под столом, но я не поняла, то ли чтоб не шебаршилась, то ли чтоб вылезала. – Секретарь сдал?
Видимо, Арван кивнул, и я услыхала приближающиеся шаги. Профессор невозмутимо смял лист с уже нарисованной схемой и бросил его в ведро.
– Взгляните, – что-то снова зашелестело, – это схема заклинания, наложенного на браслет, надетый на одну особу. Как его снять?
