Поэтому Турпал слушал и невольно украдкой улыбался. Несмотря на то что Мирзо воевал не один год, он по-прежнему оставался мальчишкой, которому свойственно зазнайство. Разомлев от тепла костра, Садыков неожиданно подумал про разошедшегося паренька: «А ведь я в его годы прилежно грыз гранит науки и гонял мяч за команду училища». Постепенно монотонный голос Мирзо ослабел за пеленой сна…
Проснулся Турпал от толчков в плечо. Это был ночной рассказчик Мирзо.
— Подъем по камере, выходить на утреннюю побудку, — дурным голосом заорал ему на ухо молодой моджахед.
Турпал толчком в грудь отшвырнул от себя юнца, мизинцем прочистил оглохшее ухо и зло буркнул:
— Твой поганый язык сам тебе определяет судьбу. — Широко зевнул и шагнул к выходу.
Ночная вьюга разогнала тучи, и теперь в небе ярко светило зимнее солнце, под его лучами молодой снег искрился и играл слепящими брызгами самоцветов.
Прикрыв глаза ладонью, Садыков отыскал взглядом Таймураза Хадышева. Пророк стоял в стороне от собравшихся боевиков и застывшим взглядом смотрел на юг, туда, где проходила граница.
— Над чем задумался, брат? — приблизившись, спросил Турпал.
— Только сейчас я понял одну из главных жизненных истин.
— Интересно узнать, что же?
— Аллах не делает ничего просто так. На любое деяние Всевышним отведено свое время. Я не успел уйти из страны гяуров, как выпал глубокий снег.
— Может, это потому, что Аллах проверяет своих пророков таким образом, — фельдшер в последние месяцы «цивильной» жизни увлекался психологией и прочел достаточное количество книг на эту тему. Свои знания он был не прочь применить на практике, потому что возврата назад у него уже не было. — Ты же не собираешься опускать руки или застрелиться, или, что еще хуже, сдаться «гоблинам»?
Таймураз Хадышев с усмешкой посмотрел на побратима и тихо, чтобы не слышали остальные, произнес:
— Где-то мне довелось прочитать, как бегут из сибирских зон. Опытные зэки, собравшись на побег, обязательно силой или хитростью захватывают с собой молодого арестанта, которого еще жизнь за колючкой не особо потрепала, на нем и шкура крепкая, и мясо с жиром. Таких называют «коровами». — Пророк на мгновение замолчал и пристально посмотрел в глаза побратима, будто выясняя, понимает тот, о чем речь или нет. Убедившись, что Турпал его внимательно слушает, продолжал: — Из-за этого снега нам теперь предстоит тяжелая дорога. Но, что бы ни случилось, я от нее не откажусь, даже если мне придется жрать мясо «гоблинов» или правоверных, я все равно пойду до конца.
От этих слов Садыков внутренне содрогнулся, но он и виду не подал, сообразив, что Таймураз сейчас находится в полуистерическом трансе и малейшее возражение может вызвать самую непредвиденную реакцию.
Сборы были недолгими, боевики разобрали палатки, сложили все имущество в рюкзаки и, накинув поверх одежды белые накидки, сливающиеся с выпавшим снегом, двинулись цепочкой на юг.
Снег был глубокий, но еще не успевший слежаться. Проваливаясь по колено, а иногда и по пояс, чеченцы, барахтаясь и тяжело дыша, упорно шли в гору. Солнечные лучи, отражаясь от искрящейся снежной поверхности, безжалостно жгли глаза.
Впереди отряда шел Мирзо с двумя самыми крепкими боевиками. Таймураз Хадышев вместе с Турпалом шел с остальной группой. Пророк видел, как тяжело приходится его молодому помощнику. Но юноша не сдавался, карабкаясь изо всех сил за взрослыми джигитами.
— Старается мальчишка, — смахивая со лба капли пота, скупо похвалил его Турпал. — В будущем может стать настоящим воином.
— Возможно, — согласился Пророк, его лицо внезапно обезобразила недовольная гримаса, он сплюнул под ноги. — Если его раньше федералы не грохнут.
Не понимая раздражения товарища, Садыков пожал плечами и отошел.
Отряд боевиков наконец выбрался из расщелины и двинулся по узкой полосе горного плато. Теперь идти стало гораздо легче, ураган разметал выпавший снег, и под ногами похрустывала тонкая корка льда.
Отряд уже прошел половину плато, когда до слуха людей донесся грохот вертолетных двигателей. Первым на это среагировал Пророк — вложив в рот два пальца, он громко свистнул и приказал встревожившимся боевикам: — Всем рассеяться!
Накинув на головы капюшоны маскировочных накидок, чеченцы ринулись с плато под прикрытие деревьев с уродливыми кривыми ветками, тянущимися к небу. Рухнув в снег, боевики растворились на его белом фоне.
«Прижимаясь» к горам, на небольшой высоте пронеслась пара «МИ-8МТ».
— Эх, жаль, не успели приготовиться, — высовывая голову из снега, заявил один из боевиков. — С такой позиции даже из гранатометов можно было их «приземлить».
— Не жалей, — со знанием дела произнес Таймураз. — Сбили бы мы эти вертолеты или нет, а вот они нас смешали бы с дерьмом и горной породой. — Хадышев кивнул на противоположную сторону, где высоко в небе стремительно неслась пара ударных вертолетов «КА-50». Вытянутые, по-акульи курносые морды боевых винтокрылых машин напоминали смертоносных хищников, рыскающих в поисках добычи.
Две вертолетные пары летели в одном направлении, туда, куда и двигался отряд Пророка. Тяжелое предчувствие ледяным комом всколыхнулось в душе полевого командира…
В этот день Махмуд Аббас приехал в яхт-клуб не на такси, как обычно, а на неброской светло-серой «Хонде».
Выбравшись из салона автомобиля, полковник легко взбежал по трапу на борт яхты. На борту сидели Али, Мустафа и Виктор. В жаркое послеобеденное время матросы отдыхали под натянутым на корме тентом, потягивая из высоких стаканов травяной чай со льдом, не забывая поглядывать за сигнальным тросом, привязанным к Ясеру.
— Али, Виктор, за мной, — негромко приказал Аббас, проходя через корму в кубрик.
— Наш шеф ну прямо как английский лорд, — глядя на белоснежный костюм Фарука, негромко заметил Савченко. Но ливиец на его шутку не отреагировал.
Махмуд Аббас уселся в кресло и, закинув ногу на ногу, раскурил сигару. Он внимательно оглядел вошедших матросов и заговорил на русском языке, чтобы было понятно Виктору.
— Хватит бока отлеживать, пора настоящим делом заняться. Переодевайтесь, — и указал на два объемных бумажных пакета, доставленных на яхту несколько дней назад.
В пакетах оказались белоснежные хлопчатобумажные костюмы и рубахи с узким воротником-«стойкой», две пары таких же белых остроносых туфель и солнцезащитные очки «пилот» с выпуклыми черными стеклами в золоченой оправе.
Одежда была подобрана точно по размеру и на мускулистых фигурах матросов выглядела как влитая. Виктор и Али стали похожи на клонов Аббаса, только гораздо моложе. Сам полковник, облаченный в ослепительно белый шелковый костюм и атласную рубаху с золотым шитьем, выглядел как цивилизованный восточный принц.
Оглядев преобразившихся матросов, Махмуд Аббас остался доволен.
