– Можно мне побыть с тобой? – донесся до меня голос Эллен.
Я кивнула, радуясь тому, что она встала и хочет со мной разговаривать. Она вышла ко мне и села рядом на скамейку-качели. Ее лицо было отмыто от косметики, влажные волосы мягко блестели. Она надела махровый халат Оливера, а не один из своих шелковых пеньюаров. Сперва мы молчали, только скамейка поскрипывала, чуть покачиваясь.
– Не знаю, с чего начать, – сказала она наконец.
– Мне безумно жаль!
– Мне тоже. – Эллен подняла голову к разгорающемуся свету, вбирая его в себя. – Даже сейчас я не перестаю думать, что мне приснился страшный сон. Но я себя просто успокаиваю, правда, Мерси?
– Да. Все произошло на самом деле.
Я придвинулась к тете, и она положила голову мне на плечо.
– А это точно была моя мать? – вырвалось у меня.
Я вдруг подумала, что Эмили могла оказаться обычной самозванкой. Мои детские мечты диаметрально изменились: и я взмолилась о том, чтобы моя настоящая мама умерла при родах. Хоть бы она двадцать один год мирно спала на кладбище!
– Увы, да, – подтвердила Эллен и начала рассматривать свои руки, на которых играли солнечные зайчики.
Следы уколов исчезли да и синяки поблекли.
– Я ее ненавижу! – воскликнула я.
– Если честно, я тоже. Мы в этом сестры, да?
– Угу.
Я взяла ее под руку, стараясь не задеть ушибленные места. Мы сцепили пальцы.
– Айрис и Оливер ждут в доме. Нам надо поговорить, а то скоро семейства устроят переполох.
– Значит, нам надо согласовать версии, пока до нас не дотянулись длинные руки ведьмовского закона?
– Совершенно верно. Нас могут обуздать – Айрис, Оливера и меня, – если сочтут, что мы сделали нечто такое, что угрожало грани. Кланы способны отнять у нас магию.
– А как насчет меня? Если кто-то и сделал что-то непотребное, то это – именно я.
Эллен встала, забрала у меня лоскутное одеяло и аккуратно сложила его пополам.
– Ты – якорь. Тебя не могут отрезать от грани, не создавая риска ее обрушить. Мерси, тебе могут стереть разум. Уничтожить твое «я». Ты превратишься в слугу грани и будешь служить ей до самой смерти, ничего не сознавая. Затем грань изберет нового якоря.
– Вряд ли, – прозвучал стальной голос Айрис. – Я раньше их всех прикончу и отправлю прямиком в ад.
– Поддерживаю твое решение, сестра, – откликнулся Оливер. – Идите в дом. Я сварил кофе.
Мы направились на кухню. Самый крупный кристалл розового кварца, заговоренный Эллен, сиял в центре стола. Возле него лежала то ли старая тетрадь с вырезками, то ли фотоальбом. Я подумала, что возвращение Эмили стало поводом просмотреть семейные фотографии. Неужели Айрис перебирала их целую ночь напролет, вглядываясь в изображения и пытаясь понять, таилась ли в Эмили опасность, которую они не заметили? А может, Оливер хотел разобраться в прошлом, мучаясь из-за того, что ни он, ни Айрис с Эллен не смогли спасти сестру?
Но любые давние ошибки представлялись мне гораздо менее важными, чем те, которые я сама совершила прошлой ночью.
– Как Питер? – спросила я.
– Страдает, – проворчал Оливер, наливая три кружки кофе и доставая для меня пакетик с травяным чаем. – Я пробыл с ним до тех пор, пока парень не отключился. Проснется с похмельем и будет уверен, что перебрал виски. Посмотрит на сбитые костяшки пальцев и решит, что спьяну хотел проломить кулаками в стену. Ничего, Мерси, он будет в порядке. Вы оба справитесь с недомолвками. В вашей ситуации больше плюсов, чем минусов, Конфетка.
Я немного приободрилась.
– Но нам нужно сосредоточиться на главном, – продолжил Оливер. – Несомненно, что другие якоря почувствовали попытку Эмили обойти грань с помощью Вавилонских чар.
– Как ей это удалось? Как она захватила меня своим заклинанием? Я ведь якорь. Мне казалось, что ведьмы не могут меня околдовать.
– Они не могут околдовать тебя, используя силу грани, – объяснила Айрис, усаживаясь справа от меня. – Но Эллен черпает энергию из источника, пропитанного злом.
Я вспомнила про медальон, который мне подарила Эмили. Как он затуманивал мне разум, искажал способность рассуждать! Прибавил мне готовности поверить в недоброжелательство тех, кто искренне меня любит!
Оливер ласково сжал мне плечо.
– Семейства пришлют своих представителей, чтобы вести расследование. Может, ты спросишь Песочного Человека, не слышал ли он чего-нибудь насчет того, кого собираются прислать и когда именно.
– Эммет ушел, – призналась я. – Вчера ночью я его прогнала.
– Ладно, Конфетка, ты поступила правильно, хотя и выбрала неподходящий момент.
– У меня проблемы, да?
– У всех нас, – вздохнула Эллен. – Однако если самое худшее, что нас ожидает, это потеря наших способностей, то я наверняка смогу смириться с карой.
– Говори за себя, сестричка. Кроме того, если кланы нас осудят, то не удовлетворятся тем, что лишат ведьмовских талантов нас троих. Они захотят серьезно наказать Мерси – чтобы другим неповадно было.
– Я заслуживаю, чтобы меня наказали, – буркнула я.
– Черта с два! – заявила Айрис.
Я ни разу в жизни не слышала от Айрис ни одного ругательства. Оно произвело эффект разорвавшейся шаровой молнии, даже Оливер прикусил язык.
– Черта с два! – повторила она, на сей раз не с таким жаром, но по-прежнему яростно. – Пусть семейства присылают кого угодно! Задают глупые вопросы. Мы ничего дурного не сделали!
– Мы не послушались… – начала Эллен.
– Кого? Не грань. Я ее чувствую – прямо здесь. – Она ударила кулаком себе в грудь. – Грань на нашей стороне. Она нас защитит.
– Я не разделяю твоей уверенности, – возразил Оливер. – Семейства ищут повод свалить нас с того дня, когда грань избрала якорем первого из Тейлоров. А Тейлоры всегда чересчур своевольничали и проталкивали свои собственные интересы. А сейчас Тейлоры и вообще стали недостаточно смиренны.
– Правда, – кивнула я.
– А если и правда, так что с того? Мы прислушиваемся к своему сердцу, а не к доводам рассудка. Мы не мелочимся. Мы – кельты, Бог свидетель!
– Я согласна с Айрис. – Эллен отхлебнула кофе. – Грань избрала Мерси. Она вскрыла обман Джинни. Мы попытались облечь силой Мэйзи, но грань воспротивилась. Она пожелала получить Мерси, и я должна верить, что это произошло не случайно. Кстати, у меня есть идея: надо заставить семейства вести открытую игру. Расскажем им обо всем – и будь что будет.
– Теоретически твой план гениален, но не забывай о Мерси. Она подвергается огромному риску – больше, чем кто-либо из нас. Да, Конфетка?
Айрис нахмурилась.
