Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Джеймс, — смиренно ответил он. Пробравшись через кучу компьютерных мышек, наваленных между столами, мы смогли пожать друг другу руки. — Начальник отдела разработки продукции.
— Здорово. Наверное, мы будем много работать вместе.
— Давай надеяться, — он протянул мне провод от своего «Делла», — воткни в розетку, пожалуйста.
— Конечно. А я думал, тут «Маки». Я к ним привык.
— У меня скоро будет «Мак», — сказал он, — я откладываю деньги.
* * *
Наступил вечер четверга. Первая неделя в LiveWired почти кончилась. После обзорного совещания я решил пойти домой пешком. Сорок полных кварталов и восемь авеню. Не факт, что этого хватит, чтобы расслабиться после того, как я узнал, что делает компания, в которой я работаю.
Как бы это объяснить…
Представьте, что у кассы в «Ти Джей Макс» вы увидели самый хреновый в мире карманный нож вместе с самым ужасным в мире биноклем и каким-нибудь карабином. Все это называется как-нибудь вроде «Набор для приключений» и продается за семь девяносто девять. Бабушка покупает его вам, и ваш день рождения просто уничтожен.
Так вот, я работал на людей, которые делают такие вещи.
Фирма занималась подделками. Они покупали образец и отправляли на фабрику в Китай, где создавались копии очень плохого качества. Прямая противоположность творчеству. А точнее, просто воровство.
И это не только неприятно, но и унизительно.
Во время собрания Фредди вдруг принялся похлопывать пальцами одной руки по ладони другой. И, только когда он начал делать это быстрее, я догадался, что так себя ведут требующие чего-то дети. Я встал, подошел к нему и подвинул фонарик поближе.
Отвратительно.
Где-то в районе Томпсон-Сквер-парка ноутбук — мой личный ноутбук — начал оттягивать плечо.
— Обсудим это на следующей неделе, — сказал мне Фредди сегодня, когда я отказался таскать на работу собственный компьютер, — если мы его тебе купим, ты ведь поставишь на него свои программы, правда? Меня не волнует, что они ворованные.
Нам с Фредди многое нужно было обсудить. Включая десять тысяч долларов разницы в зарплате.
Короче говоря, все было ужасно. Получалось, я уволился с хорошей работы из-за Фредди, который обещал мне нечто большее.
А теперь я понимал, что качества, которые мне так понравились на собеседовании — как быстро он говорит, не врет, гордится тем, что люди называют его говнюком, — имели очень простое объяснение. Практика. У него был очень большой опыт.
Я попытался ненадолго забыть об этом. Завтра пятница. Мой день рождения.
А сегодня… сегодня первое апреля. И значит, я кое-что должен сделать.
Плечо болело, а напротив я заметил кофейню и решил, что это место ничуть не хуже любого другого, чтобы рассказать всем о Фейкбуке. Поэтому я взял кофе и сел за стол. Вытащил ноутбук. Раскрыл его — и увидел файлы, с которыми работал в LiveWired. Мне стало противно. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Пора. Вот оно, покаяние.
Я обманывал семью и друзей, заставляя их верить, что отправился в путешествие. И в конце концов оказался в мире, где нет компьютеров.
Закрыв рабочий файл, я открыл вордовский документ. Я готовился к этому моменту целую неделю, боялся полгода, но и стремился к нему. Я восстановлю свое окружение, свою жизнь и свою репутацию. И не надо больше делать вид, что моя жизнь — настоящая катастрофа.
Правда, теперь это и в самом деле так.
Поэтому у меня осталось право верить в то, что я вижу в интернете.
ЭТО БЫЛ ПРОСТО СОН…
Какой дурацкий сон мне приснился…
…первоапрельская шутка?..
Все, что происходило в моей жизни… неправда. Это был шестимесячный социальный эксперимент, обман. Меня никогда не обвиняли в преступлениях на почве религиозной нетерпимости в Пенсильвании. Я никогда не уговаривал юную красивую аманитку отправиться со мной в путешествие. Я никогда не скитался голый по пустыне, страдая от обезвоживания и галлюцинаций. Я никогда не попадал в секту. И конечно, нет никакого ребенка.
Зачем я провел столько времени разрушая свою репутацию?
Думаю, большинство из нас задумывается о том, как Фейсбук изменил социальную парадигму. Теперь нельзя выпасть из поля зрения друг друга. Со временем наши отношения сводятся к лентам новостей, воплощающим одновременно вуайеризм и нарциссизм. Мы выбираем версию собственной личности и каждым новым постом презентуем ее публике. Мне кажется, это очаровательно. Вот я и решил воспользоваться этим феноменом и уничтожить его.
Но сказать, что сделанное мною было полностью лишено элементов интеллектуальной игры и творчества, конечно, нельзя. Честно говоря (наконец-то), в основном я действовал из любви к проказам. Это же никому не помешало жить, как прежде. Надеюсь, вы поймете, что у меня не было злого умысла. Читать ведь было интересно?
В противовес засилью скучной ерунды в наших лентах новостей я решил создать страницу, на которой что-то происходит. Не думаю, что мы хотя бы близко подобрались к потенциалу Фейсбука как нового повествовательного средства, однако мы были среди первых, кто вообще счел это возможным.
Кто бы мог подумать, что реакция на «Веселую ферму» расцветет в первую попытку создания сюжета в реальном времени посредством социальных сетей. И это действительно был социальный проект. Мы все внесли свой вклад.
Не только мои соавторы, знающие, что происходит, и ведущие сюжет вперед с помощью своих комментариев, но и все те, кто не подозревал об обмане.
Если вы читали мою страницу, оставляли комментарии или хотя бы сплетничали о том, «что происходит с Дэйвом», вы участвовали в Фейкбуке.
Редко удается стать пионером и обесценить опыт миллионов людей. Это было сделано однажды, и другого первого раза не будет.
С первым апреля. Мой профиль снова стал настоящим. Шутки в сторону. Я даю вам слово, а вы все знаете, чего оно стоит.
Кстати, завтра у меня день рождения. Люблю вас всех.
Но я не стал это постить… пока. Я сидел, глядя в окно на Томпсон-Сквер-парк, наведя курсор на кнопку «Разместить» и держа палец на кнопке Enter.
Чувство было знакомое, но пока еще непривычное. Моя исповедь оставалась в Лимбе. Она уже случилась, но была еще впереди. На этот раз тревога и страх осуждения публики — друзей, френдов, семьи, старых коллег — превратились в какое-то другое чувство.
Полгода назад, когда я впервые занес палец над кнопкой, собираясь дать жизнь первым словам Фейкбука и выпустить их в ленты новостей ничего не подозревающей публики, я не представлял, к чему это приведет. Я не думал о людях, которых мне придется избегать, и о чувствах, которые я раню. О местах, куда я не смогу пойти, и событиях, в которых не смогу принять участие. О том, что много часов в неделю мне придется посвящать своей второй жизни, и как я буду постоянно бояться разоблачения.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
