Вскоре в кабинет вошел парень в комбинезоне с длинными трубками в руках.
— Два как раз осталось, — пояснил Костик. — Надо заказать.
Куда их сейчас?
— На коляску приделай. К колесам, что ли? Чтоб вроде как из реактивных двигателей вырвались брызги. Как тебя? Люба? Слушай, фейерверки супердорогие, последняя разработка — управляются с пульта, дистанционно. Так что тебе делать ничего не надо будет, Костик в нужный момент выдаст жару. Но если испортишь чего-нибудь, стоимость из оплаты вычту!
— Из зарплаты? — радостно переспросила Люба. — Я ничего не испорчу!
— Ладно, иди! Ни пуха, ни пера, — пожелал директор.
«Пошел ты к черту!» — с удовольствием ответила коляска.
Ярослав быстро, Люба еле поспевала, прошел в небольшой зал со стульями вдоль стен и включил музыку.
— Сейчас еще раз попробуем, — приказал он. — Ла-ла-ла… после слов «снова буду рядом» ты начинаешь крутить смерч, а на концовку припева «только с тобой» — сальто. Потом до конца песни танцуешь латину. Поняла? Поехали! В конце фейерверк, и ты уезжаешь с площадки.
— Мне бы покрепче к коляске пристегнуться, — вспомнила Люба. — Я сейчас только ремнем от папиных брюк пристегнута.
Минут через двадцать Люба боязливо въехала в зал через служебную дверь и принялась высматривать Николая. Он поднялся из-за столика и махнул Любе.
— У меня минут десять есть, пока Ярослав ищет для меня костюм, — возбужденно сказала Люба. — Я бы попила чего-нибудь или съела легкое что-то.
Николай подозвал официанта.
— Заказывай, — предложил Любе.
Люба испуганно замерла, но тут же собралась и небрежно приказала:
— Значит, так, органика: биосметана, хлеб с проростками.
Она с довольным видом посмотрела на Николая.
Официант поглядел вдаль, и невозмутимо повторил:
— Биосметана, зерновой хлеб. Пить что будете?
— Зеленый чай! — с победоносным видом сообщила Люба и важно уточнила: — Вы знаете, что его надо заваривать два раза?
— Разумеется, — ответил официант. — Наш шеф-повар в курсе.
Вскоре он появился с подносом:
— Биосметаны не было, но могу предложить вам молочный крем с фруктами.
— Хорошо, — милостиво согласилась Люба.
Она едва успела допить чай, как из служебных дверей показался Ярослав. Он махал рукой. Люба посмотрела на Николая безумными, бессмысленными глазами.
— Пожелай мне удачи, — прошептала она.
— Мою Любовь ждет удача! — довольно убедительно произнес Николай.
«Тьфу, бес! — сплюнула коляска. — Голову девке дурит!»
Когда из ободьев колес вырвались снопы серебристо-малиновых искр, коляска обезумела:
«О-ой! Горю!»
Люба сделала стремительный круг, так что искры образовали вокруг Ярослава сияющую орбиту, и, не помня себя, умчалась с площадки.
Зал разразился аплодисментами и криками. Сердце Любы ломилось в грудь, как буйно-помешанный в стены одиночной камеры, коляска стонала и охала, ругалась на огнеопасность номера. Из темноты вынырнул Костик:
— Приказано еще фейерверк к колесам приделать.
«Фортуны» больше нет, «День Победы» принес.
— Я, что, еще раз выступать буду? — еле справляясь с дыханием, произнесла Люба.
— Ну.
— Дорогие друзья! — неслось из зала. — Только у нас — Вампир и Любовь. С первыми лучами солнца он исчезнет. Поэтому не уходите до утра!
— У тебя какой мобильный? — спросил на выходе из клуба Ярослав.
— Никакого, — призналась Люба и поспешно объяснила: — Чтобы родители не звонили и не беспокоились. Я решила, сама им позвоню, когда чего-то добьюсь в шоу-бизнесе.
— Надо срочно купить.
— У меня пока с деньгами не очень, — тихо призналась Люба.
— Давай я куплю, без наворотов, просто чтоб быть на связи? А деньги отдашь, когда сможешь.
— Сам куплю, — оборвал Ярослава Николай. И кивнул Любе — садись в машину. — Ты почему не сказала, что у тебя нет мобильника?
— У меня есть, — смутилась Люба. — Просто я его дома оставила. Чтоб родители не звонили. Мама станет плакать, уговаривать вернуться. Я буду переживать.
Джип вывернул на Ленинградский проспект.
На фоне прохладного утреннего неба, освещенная первыми лучами солнца, висела растяжка: «Голден Вегас: Вампир, Любовь и Николай Носков».
Слово «Любовь» было ловко вписано под углом и другим шрифтом, вполне убедительно сойдя за дизайнерский прием.
— Ой, — удивленно сказала Люба. — Это я что ли уже вишу?
— Оперативно, — похвалил Николай.
— Коля, возьми, — пытаясь скрыть гордость, сказала Люба и протянула Николаю сто долларов.
— Это что? — не отрываясь от дороги, произнес Николай.
— Мне двести долларов заплатили, сразу за два выступления. Забери на хозяйство!
Николай бросил на Любу суровый взгляд и раздельно сказал:
— На какое хозяйство?
— Я думала… Я хотела… У меня дома всегда так было: папа отдавал маме деньги.
— Я тебе — что? Мама? Ты за кого меня принимаешь?!
— Коля, не сердись! — принялась оправдываться Люба. — Я хотела…
Она сглотнула слова «как бы общий бюджет семьи» и поспешно сказала:
— На телефон, вдруг у тебя денег не хватит?
— Сейчас заедем в салон связи, где-то тут был круглосуточный, подключим тебе связь, — распорядился Николай. — Тебе всего двести заплатили?
— Да! — восторженно сказала Люба. — За сегодня и за следующее выступление. Так много!
— Так мало! — поправил Николай. — Ладно, с этим я сам разберусь. Тебя куда сейчас?
— Домой. Только мне бы хотелось чего-нибудь вкусного купить, отметить мое выступление.
— Что это за дом?! Помойка! Давай, в гостиницу?
— Нет, Коля, спасибо. Мне там удобно. Никому ничего не должна.
«Верно мыслит, — одобрил Николай. — Расскажет гаранту про ветхое жилье, и через неделю въедет в отдельную квартиру».
— Какие планы на сегодня? — вкрадчиво спросил Николай. — С кем увидеться нужно?
— Посплю пару часов. Может быть, выберусь на урок вокала к Сталине Ильясовне, — принялась перечислять Люба. — А ближе к вечеру планы съездить в центр Москвы.
«Темнит, — догадался Николай. — Из соображений государственной безопасности».
— Может, на Красную площадь. В Кремль, возможно, — сообщила Люба и пошутила: — Посмотрю, как там дела идут?
