— Я помню ваши инструкции!
— Работай!
Гладарев прошел в свои апартаменты. Возле душевой сбросил камуфляж. Долго стоял под струями теплой воды. В кабинете, облачившись в халат, допил бутылку коньяка. Успокоился.
Так и сидел в кресле, пока Городов не доложил по рации:
— Все о’кей, босс! Жених с невестой отправлены в свадебное путешествие!
Гладарев спросил:
— Охрана ничего не видела?
— Нет, босс!
— Ладно! Отдыхайте!
Бросив рацию на стол, руководитель террористического центра прошел в спальную комнату. Раздевшись, упал на мягкую постель. Он устал, и ему требовался отдых. Не включая света, Гладарев уснул.
* * *
Андрей, как всегда, проснулся в шесть. На улице было еще темно. Ветер, поднявшийся ночью, разогнал тучи. Знать, сегодня быть сухой погоде. Хотя для Сургина погода не имела никакого значения. Это для ребят из отряда спецназа «Гарпун» дождь являлся неудобством, все же довольно неприятно, и это на себе испытал Андрей, находиться на позиции насквозь промокшим, не имея никакой возможности высушить обмундирование. Но спецы — парни ко всему приспособленные и привыкшие. Им не впервой сидеть в засаде или на рубеже ожидания под открытым небом хоть летом, хоть зимой, в жару или в метель. Задачу они готовы выполнить в любое время и при любых условиях!
Андрей прогулялся по этажу, вышел на площадку. Посмотрел вниз. Там, как обычно, маячил часовой внутреннего поста. А за домом куковал еще один. И чего бы им не объединиться? Все веселее было бы службу тянуть, особенно до подъема, когда их никто практически не проверял, даже начкар, которого Андрей еще ни разу не видел. Менялись часовые сами! Убедившись, что обстановка не изменилась, Сургин вернулся на свою, ставшую уже привычной позицию.
В полвосьмого, когда за проемом окна уже забрезжил рассвет, на территории начались какие-то движения. Андрей услышал разговор нескольких человек и почти одновременно звук заведенных где-то на промзоне машин. Осторожно выглянул наружу. Увидел у центрального подъезда троих мужчин в гражданской одежде. Они о чем-то, чего Сургин разобрать не смог, переговорили друг с другом и направились к воротам. За ними последовал и сгорбленный, видимо, пожилой человек с тростью.
Группа вышла за территорию части. Подъехали «Нива» и грузовая «Газель». Неизвестные сели в машины, и те взяли курс на райцентр Милево. И тут же завибрировал сотовый телефон Сургина. Андрей переключил его в режим специальной связи, ответил:
— Доброе утро, Николай Викторович!
— Как ночь прошла?
— Спокойно! Выспался!
— За территорией не смотрел?
— А чего за ней смотреть, если все подходы заблокированы спецназом и вы сами все контролируете. Я, получается, как бы в резерве нахожусь! Так что набираюсь сил. Правда, жратвы почти не осталось, а так ничего, терпимо!
Генерал спросил:
— Так ты и машин, только что покинувших базу, не видел?
— Этих наблюдал! Отошли в сторону Милево.
— Правильно! Так говоришь, спал ночью?
— Спал, генерал! Причем крепко!
— А напрасно!
Сургин насторожился:
— Это еще почему?
Потапов объяснил:
— Интересные события и в здании, и у болота произошли. Кровавые события!
— Что вы имеете в виду?
Генерал в подробностях поведал Сургину и о совещании в кабинете Гладарева, и о планах бандитов, и о вынесенных приговорах, и о группе некоего Миронова. В общем все, уже известное читателю.
Андрей, выслушав начальника, переспросил:
— Так этот шакал, комитетчик бывший, значит, Марту собственноручно кончил?
— И не просто кончил. Замучил в «лучших традициях» эсэсовских лагерей смерти!
— Паскуда!
— Согласен! В общем, Марту и некоего Берета, ее то ли любовника, то ли черт его знает кого, отправили на дно болота, из которого, кстати, мы достали труп, что утопили в ночь твоего прибытия! Дырки от укола в голову не обнаружили! Видимо, паренек решил бежать или бунт поднял, его и убили. И к убийству прямое отношение имела Марта. Тело исполосовано хлыстом! А убит парнишка ударом в горло! Труп пока в лесу держим. После акции вместе с остальными, если все пройдет удачно, на экспертизу отправим. Определим, кто он и откуда.
Андрей проговорил зло:
— Ну и отыграюсь я на этих шакалах! Покорчатся они у меня перед смертью! Особенно главари и медики, если можно назвать этим словом убийц-экспериментаторов.
Генерал постарался успокоить Сургина:
— Не горячись, Андрей! Главарей, а именно Гладарева, Торопко и Городова, а также бригаду так называемых медиков нам желательно взять живыми!
— На хрена?
— Сам догадайся! Но позже! У тебя времени свободного уйма. А пока слушай, что я по твоему дополнительному запросу насчет тех военнослужащих, которые непосредственно участвовали в ликвидации конкретно нашего военного объекта, получил.
— Слушаю!
Потапов довел до секретного агента, что через центральное Управление ФСБ и штаба РВСН удалось отыскать лишь одного офицера в отставке, служившего в инженерно-саперном батальоне, который проводил мероприятия по приведению в негодность боевой части дивизиона. Он занимался подрывом шахт. Но знал и о том, что делали коллеги в других точках. Так вот, этот отставной полковник утверждает, что все подземные коммуникации должны были быть выведены из строя. По крайней мере, заряды закладывались везде, где нужно, а взрыв проводился одновременно после эвакуации всего личного состава. После подрыва часть осматривала смешанная комиссия.
— Вот так, Андрюша! Удовлетворен?
Сургин ответил:
— Не совсем, генерал! Во-первых, коммуникации должны были быть выведены из строя или были выведены, гарантированно были приведены в негодность?
— Ну что ты к словам цепляешься, майор!
Андрей не обратил внимания на реплику начальника, продолжив:
— Во-вторых! Осмотр территории дивизиона после подрыва боевой части проводила только комиссия или саперы тоже присутствовали?
Генерал недовольно спросил:
— Что в-третьих?
— А в-третьих, Николай Викторович, найденный вами очевидец и непосредственный участник ликвидации объекта не допускает такого варианта, что отдельные заряды могли не взорваться при общем подрыве коммуникаций?
Потапов вздохнул:
— Знаешь, Андрюш, по-моему, ты засиделся в логове противника! Подобные вопросы полковнику не задавались, да и помнит он хорошо лишь то, чем занимался сам. Но я проконсультировался на всякий случай у одного генерала инженерных войск. Он сказал, что в те годы уничтожению ядерных объектов уделялось повышенное внимание и со стороны военных, и со стороны партийных органов, не говоря уже о совместных комиссиях. Американцы особо тщательно следили за выполнением всех работ в полном объеме. Так что даже единичный сбой практически исключен!
