В дверь ударились пули. Я увидела в окно несколько офицеров КРВЧ, запоздало спешивших через лужайку. Быстро взявшись за рычаг, как научил меня Тони, я перевела его в верхнее положение.
Мы оторвались от земли. Я толкнула рычаг дальше, и челнок накренился. Сзади завопили и попадали с ног, а Каллум вцепился в приборную доску, но я сосредоточилась на полете и надавила на рычаг, прибавляя скорость.
– Держи. – Я подала Каллуму нож. – Дай им пеленгатор. Пусть поскорее вырежут маячки.
Каллум кивнул и скрылся в салоне. Я повела рычаг вправо, пока не увидела второй челнок невдалеке от нас. Он держал курс на север, и я отправилась следом.
Вдруг я почувствовала чью-то руку под своим подбородком и от неожиданности подпрыгнула. Когда я обернулась, передо мной предстала улыбающаяся от уха до уха физиономия Каллума. Продолжая улыбаться, он снял с меня шлем и поцеловал в щеку.
– Я же веду! – рассмеялась я, и он поцеловал меня снова.
– Да я заметил, – хмыкнул Каллум. – Ну и распушила ты хвост! Спасти меня было мало?
Я усмехнулась и заслужила еще один поцелуй. Затем он наконец плюхнулся на соседнее сиденье, положив на колени наши шлемы. Было слышно, как позади со звоном падали маячки под бурное ликование рибутов.
– Мы хоть знаем, куда летим? – спросил Каллум, подавшись к окну. Под нами проплывали трущобы, где уже начали собираться люди.
– У Адди есть карта, мы следуем за ней, – отозвалась я. – Но если разделимся, то общее направление мне известно.
Мы увидели, как приоткрылась боковая дверь челнока Адди. Сверкнул на солнце серебряный дождь – маячки.
– Эй! – крикнула я, извернувшись на сиденье. – Бросайте маячки за борт!
Несколько рибутов кивнули, и я снова устремила взор вперед.
Мы пролетели над забором КРВЧ на границе Остина, и я покосилась на правое окно. Небо позади было чисто, здание КРВЧ быстро уменьшалось в размерах.
Я шумно выдохнула, взглянула на Каллума и улыбнулась при виде его волнения. Потом сосредоточилась на небесном просторе и чуть сдвинула рычаг. Мы находились на расстоянии нескольких челночных корпусов от Адди, и я нажала на кнопку с надписью «крейсерский режим». Затем отпустила рычаг, а челнок продолжил полет.
– Эгей!..
Я обернулась и увидела девицу примерно моих лет, которая враскорячку стояла на пороге кабины и криво улыбалась. Она склонила голову набок, качнув хвостом темных волос.
– Нам интересно, куда мы летим. – Она перевела взгляд на Каллума. – И кто вы такие.
Из-за ее плеча, привстав на цыпочки, высунулся рибут помладше.
– Я слышал, Адди говорила, что она – Сто семьдесят восемь.
– Ага, – отозвалась я, протянув руку. – Рен. Сто семьдесят восемь.
Девица вскинула брови и пожала ее:
– Бет. Сто сорок два.
– Каллум, – представился Каллум. Он не назвал номер, но я заметила, как удивилась Бет, успевшая взглянуть на его запястье.
– Мы летим на север, – сказала я. – К старой границе Техаса. Говорят, что там находится резервация рибутов.
Рибуты, стоявшие у нее за спиной, притихли; некоторые подступили поближе, чтобы лучше слышать.
– Это там рибуты живут сами по себе? – спросила Бет.
– Да. Во всяком случае, так нам сказали. У нас есть карта.
Бет оглядела челнок:
– А ты не боишься напугать их до смерти, прибыв на двух челноках КРВЧ?
– Мы сядем за несколько миль до резервации и дальше пойдем пешком.
Я умолчала о том, что так нам посоветовали люди – чтобы нас не перестреляли. Пусть о повстанцах узнают потом.
Бет смотрела то на меня, то на Каллума. По общей тишине я догадалась, что в остинском филиале она была в высшей лиге – а то и самым высоким номером.
С негромким смешком Бет отступила назад.
– Занятный план. Надеюсь, что он сработает. – Она мотнула головой в сторону переднего окна. – Полюбуйтесь, ребята, только не все сразу.
Я стала смотреть прямо по курсу, а в кабину зашли несколько рибутов. Челноки поднимались на небольшую высоту, и деревья проплывали довольно близко. Впереди простиралась равнина, вдали искрилось озеро. Я различала остатки заброшенных магистралей, сквозь черный асфальт которых пробивалась трава.
Каллум подался вперед, во все глаза глядя на открывшийся простор. Он все еще был немного бледен, но в остальном стал прежним.
– Как ты? – спросила я тихо.
Он взял меня за руку и приложил ее к губам:
– Отлично. Я не забыл тебя поблагодарить? Наверно, надо еще разок.
– Не забыл, – рассмеялась я.
Придвинувшись ближе, он обнял меня и поцеловал в губы. Я коснулась его руки, чувствуя себя на верху блаженства. Позади кто-то кашлянул.
– Мы целуемся или летим? – осведомилась Бет раздраженно и в то же время весело.
Я усмехнулась и отстранилась от Каллума.
– Все правильно. Летим.
Мы продолжали двигаться к северу. В челноке стало тише, рибуты по очереди заходили в кабину, чтобы взглянуть на панораму. Под нами тянулись все больше леса и луга, но пару раз промелькнули животные. Один раз мы пролетели над большим стадом коров, и я задумалась над тем, где жители резервации добывали пищу. Охотились? Разводили скот?
Остинские рибуты мало общались со мной и Каллумом. Они предпочитали перешептываться сзади, бросая на нас подозрительные взгляды. Такое поведение меня не удивляло и уж конечно не обижало.
Многие рибуты таращились на меня, однако не заговаривали, и я провела пальцем по числу 178 на запястье.
– Как по-твоему, там будут важны номера? – спросила я Каллума тихо.
– Надеюсь, что нет, – отозвался он и со вздохом откинулся в кресле. – Вернее, не думаю. Это все придумала КРВЧ.
Но мы-то купились. Мы с готовностью разделились на касты и вели себя соответственно. Я оглянулась на Бет, стоявшую в обществе двух девушек и юноши. Незачем спрашивать – и так было видно, что это сто двадцатые из остинского филиала. Их лица были серьезны; паренек сдвинул брови, внимая Бет. Остальные рибуты отирались рядом, но никто не переступал незримой черты.
Как будут разделяться вольные рибуты, я не представляла. Может, никак. Может быть, Каллум прав и номера не играли никакой роли вне КРВЧ.
Я посмотрела на него, улыбнулась и повернула руку номером вниз. Хорошо, если так и будет.
Каллум вдруг выпрямился и показал пальцем:
– Смотри!
Я повернулась к его окну и увидела остатки города. Он был больше всех, какие я знала, и находился в кольце автострад. Издалека он казался нетронутым, но стоило нам приблизиться, как я различила разрушенные дома.
