Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Сумку, дождавшись вечера, они зарыли на участке, рядом с кустом калины, и сразу же вернулись в Москву…
Иванников выехал на набережную, прижался к левому краю, остановил машину перед забавным горбатым мостиком. По мосту важно выхаживал еле научившийся ходить малыш, молодая веселая мама уговаривала его сесть в коляску.
Мимо проплыла по грязной воде стайка серых уток, одна отделилась, приблизилась к Иванникову и разочарованно отплыла прочь, поняв, что он ее не покормит. Малыша наконец удалось посадить в коляску, женщина повезла его на другую сторону набережной. За его спиной проехала юная парочка на велосипедах. Иванников посмотрел по сторонам, размахнулся и бросил пистолет в воду подальше от гранитного берега. На фоне шума машин всплеск показался тихим, почти неразличимым.
Пистолет оказался травматическим, Ксюша рисковала, пытаясь использовать его в парке. Впрочем, люди гуляли только у пруда, пока добежали бы, добить жертву времени хватило бы.
Иванников еще постоял, глядя на темную воду, и вернулся к машине.
…Он тогда снова поехал на дачу через два дня. За это время он ни разу не позвонил Ксюше, а она не позвонила ему. Он не поверил бы, что такое возможно, скажи ему кто-то об этом хотя бы за сутки до событий.
Он тогда долго мучился, что предал Ксюшу и она действительно проговорилась случайно. Теперь это не имело значения. Он заплатил за свое предательство, если таковое было. Он заплатил одиночеством, к которому невозможно привыкнуть.
А проговорилась его тогдашняя подруга не случайно, теперь он точно это знал.
Он вернулся на дачу, твердо намереваясь сжечь деньги, но их под калиной не оказалось. Сумка была, а деньги исчезли. Снова зарывать сумку он не стал, засыпал пустую яму землей, вымыл руки и через лес пошел к станции. Перепачканную сумку он выбросил в мусорный контейнер около железнодорожной платформы и, сидя в полупустом вагоне, подумал о том, что Ксюша, наверное, стерла руки, с непривычки орудуя лопатой. Ему было жаль ее, и жаль себя, и страшно от того, что нескольких слов оказалось достаточно, чтобы лишить кого-то жизни и убить любовь.
От Яузы до дома Иванников доехал быстро. Хотелось пить. Нужно было зайти домой, принять душ, переодеться, но он звонил в соседскую дверь, понимая, что никто ему не откроет. Вася в саду, Таня и ее мать на работе.
Так и не зайдя в собственную квартиру, он спустился вниз и пошел к находящемуся в соседнем дворе детскому саду. Он не знал, куда водит сына Таня, но ему повезло, несколько детишек бегали за сетчатым забором, и Васю Иванников увидел сразу.
– Вася! – крикнул он, ухватившись руками за сетку. – Вася!
– Здрасте, дядя Слава, – подбежал мальчик.
– Вась, ты знаешь мамин телефон?
– Мобильный? – уточнил Вася.
– Любой. Давай мобильный, если помнишь.
Вася уверенно продиктовал цифры и только потом спросил:
– А вам зачем?
– Мне нужно с ней поговорить, – улыбнулся Иванников. – Беги играй. Пока.
Недолго смотрел на бегающих за забором детей и достал телефон.
– Это я, – сказал он, услышав удивленный голос. Наверное, Татьяне редко звонили с незнакомых номеров.
– Слава?
– Мне нужно срочно тебя увидеть. Срочно.
– Я не могу сейчас уйти, – озадаченно произнесла она. – А что случилось?
– Ничего не случилось, и не надо никуда уходить. Диктуй, где ты работаешь, я подъеду.
Татьяна работала совсем рядом, в двух троллейбусных остановках, до недавно открытого офисного центра он дошел пешком. Стоя на крыльце у раздвижных дверей, снова ей позвонил и, когда она наконец вышла, не обращая внимания на снующих мимо людей, крепко прижал ее к себе.
– Ты была не права, мне очень хочется тебя обнять, – прошептал он и только тогда заметил, что она пытается высвободиться из его рук, а глаза у нее блестят от слез.
Она сделала пару шагов подальше от дверей, отвернулась, смахнула слезы кончиками пальцев.
– Не плачь, Тань, – попросил он. – Я люблю тебя. Я давно тебя люблю. Не плачь, а то я чувствую себя совсем виноватым. Я и так виноват: столько времени потерял зря.
Она опять ничего не ответила, но он знал, что уже не один, и только жалел, что до вечера, когда она наконец совсем освободится, еще так много времени.
3 августа, воскресенье
Под самолетом плыли облака. Ксюша посмотрела на белые кучи, откинулась в кресле, прикрыла глаза. В кошельке лежала новенькая банковская карточка, она ее получила взамен старой, у которой истек срок действия. Для нее теперешней сумма была ерундовая, это когда-то давно несколько тысяч баксов казались ей настоящим богатством.
Думать о том, что скоро эта сумма опять может стать для нее настоящим богатством, было страшно, но еще страшнее оказалось представлять, что Руслан может посмотреть на нее как на пустое место, как когда-то Славка.
Руслан до сих пор болезненно относится к смерти тетки, или кто там Марина ему.
Ксюша только однажды заговорила с ним о Марине.
– Ты не думал, что смерть Марины могла быть не случайной? – спросила она. – Она занималась бизнесом, могла кому-то перейти дорогу. А ограбление – это так, для видимости.
– Нет, – сразу ответил он. – Ее бизнес был не того масштаба, чтобы организовывать убийство. Это было ограбление. Давай не будем больше о нем вспоминать, тебя это, слава богу, не касается. Это касается только нас, меня и папы.
– Почему? – не поняла Ксюша. – Я же знала Марину. Давно, с детства.
– Мы не смогли ее защитить. – Руслан зло сжал губы. – И все, хватит об этом…
Ксюша полезла в сумку, достала банковскую карту, повертела в руках, убрала обратно.
Рубли на доллары она обменяла еще тогда. Заходила в разные обменники и меняла понемногу, тщательно пряча деньги, чтобы не увидела мама. Потом завела банковскую карту и больше к тем деньгам не прикоснулась. Во-первых, опасно, а во‑вторых, не хотелось. Ей ничего не хотелось, когда Славка ее бросил. А деньги она взяла просто так, не пропадать же им в самом деле.
Стюардесса принесла воду. Ксюша выпила, вернула пластиковый стаканчик.
Звонила или не звонила брату Гулька? Вчера Руслан разговаривал как обычно, но это ни о чем не говорит, Гуля может звонить ему прямо в эту минуту.
Скорее бы приземлиться, с тоской подумала Ксюша. Неизвестность хуже всего.
Руслан предъявляет женщинам высокие требования. Очень высокие. В эти требования ее беседы с Игорем в чужом гараже не укладываются. И молодость здесь ни при чем, Руслан осудил погибшую девочку-десятиклассницу.
Он не простит ей даже невольной вины в смерти Марины.
Конечно, она не хотела, чтобы Марина вот так умерла. Хотя раздражала та ее ужасно. Показывала маме кремы, нахваливала их, как будто не понимала, что такая косметика не всем по карману.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
