И все-таки ему до конца не верилось, что он решится. Даже когда он якобы начал подыскивать квартиру для совершения акции, все равно это еще казалось ему такой занятной игрой. Он путешествовал по разным районам города, бродил там, присматривался, читал расклеенные кое-где объявления о сдаче квартир… Однажды наткнулся на поддатого молодого гопника, который, конечно, потребовал закурить, а на достойный ответ, мол, не курю, но если вам нужны деньги на сигареты, то пожалуйста, онемел от удивления.
Понятно, что это был Ломов.
Нежданову стало интересно: а сможет ли он воздействовать и на такой материал?.. И что же? Оказалось, смог! Слово за слово, тупой хулиган сам потянулся к рафинированному интеллектуалу, даже стал как-то чуть приличнее на вид. Ну, а интеллектуал еще немного поупражнялся и увидел, что подшефный превращается в идеальный инструмент, готовый исполнить все.
Честно говоря, сам Нежданов был всерьез ошарашен легкостью, с которой подчинил себе Ломова. Но с этого момента он и поверил — по-настоящему, с восторгом поверил! — что он сможет все и все закончится для него победой.
И он поделился своими планами с Толяном. Тот неожиданно проникся, сдвинул брови в напряженной думе — и заявил, что знает одного типа, вот у него можно снять квартиру безо всяких документов, только плати, да к тому же сущие копейки. Отпетый алкаш, он спрашивать ничего не будет, да через неделю вряд ли и вспомнит, кто ты такой. Вспомнит, когда трешку вынешь, перед глазами прошелестишь.
Увидев это несуразное помещение — маленькие нищие комнатки и огромную душевую, которую он тут же про себя окрестил «бункером», Нежданов понял, что его судьба стала смиренна и послушна: она стала все делать точно так, как он хотел. А значит, шанс ему дан. И ничтожеством он будет, если упустит его! Он решился. Не упущу!
И тут же, как нарочно, в институтской лаборатории он получил прямой доступ к серной кислоте. Бери — не хочу.
Все покатилось как по рельсам. Состоялся ключевой разговор с Ломовым. Тогда-то он и был произведен в «джокеры» и посвящен во все подробности дела. И даже выбор жертвы был доверен ему, Толяну. Он и выбрал — старого дегенерата Михеича.
Теперь надо было поработать с ребятами. Это, конечно, оказалось сложнее, но Нежданов и ощущал что-то вроде вдохновения перед решением трудной задачи. Пришлось выложиться на все сто.
Он начал осторожно, аккуратно… а потом разошелся и говорил, говорил, и говорил, и видел, как пелена дурмана застилает ребячьи глаза. Но вот и они поверили, что это легко и просто, это всего лишь первый этап в становлении сверхчеловека. Сломай в себе страх! Сломай убожество! Сломай свою рабскую душу — и в тебе родится новая душа. И мир сразу изменится. Он только этого и ждет, чего мелюзга, мелкие душонки не понимают, хнычут, ноют от зависти и бессильной злобы… Да ведь это и убийством-то назвать нельзя. Разве это невинная жертва? Так, смерд, коему и жить не стоит. И земля без него чище станет…
Убедил.
А остальное — дело техники. Вдвоем с Ломовым на стареньких отцовских «жигулях» перевезли на конспиративную квартиру емкости с кислотой, закупили водки, закуски. Выдумали предлог для Михеича: мол, пацаны слыхали о такой легенде городских улиц, короле шпаны, хотят посмотреть своими глазами… Тот, дурак, уши развесил, слюни распустил.
Тем и подтвердил свой приговор.
Все прошло как по писаному. Правда, потом Нежданов с Ломовым всерьез умаялись с растворением трупа в кислоте — это оказалось куда сложнее, чем предполагалось изначально. Но в конце концов справились и с этим.
Странно: анализируя потом свои переживания, Нежданов должен был признать, что ничего особенного не испытал. Никаких потрясений. Ну, убили. Ну, растворили. Ну и хрен с ним! Все.
Лом оставался спокойным, как… как лом. У него, понятно, эмоциональная сфера специфическая. А вот парни заметно скисли. Они точно протрезвели. И вся мерзость произошедшего открылась им в полном своем безобразии.
И тут черт дернул предводителя скверно пошутить. Он вызвал Сашу с Юрой и как можно серьезнее заявил, что они на пути к новому духовному рождению; путь труден и требует решимости идущего переступить через все. И они должны сделать следующий шаг. Одно дело — убить грязного, старого пьянчугу и совсем другое — того, кто считается твоим другом… А убрать его надо. Никакой надежды на него нет.
Он внимательно следил за их лицами в этот момент. Увидел смертную тоску сразу в четырех глазах — двух серых и двух светло-карих. Понял, что переборщил. Но было поздно.
Тогда он решил посоветоваться с Ломом.
К этому времени произошло нечто удивительное: он, презиравший все двуногое стадо Земли, привязался к примитиву Ломову — и сам иронически посмеивался над собой. Наверное, это было сродни тому, как хозяин близко привыкает к своему свирепому псу. А Лом, как будто понимая это, платил боссу собачьей преданностью.
Итак, они серьезно поговорили.
Лом долго размышлял, тер рукой подбородок.
— Ну, чего, шеф, — сказал он, шмыгнув носом. — Они ведь скажут тому… третьему.
— И все втроем решат убрать меня, — точно расставил акценты Нежданов.
— Скорей всего. Тут одно, шеф: кончать их надо. Назад играть уже не выйдет.
Нежданов кивнул:
— Да. Я и сам так думал… — хотя сам так еще не думал.
Но от слов Толяна стало легче: все же вдвоем решать такой вопрос куда сподручней.
Приготовить сильнодействующий яд без пяти минут кандидату химических наук было раз плюнуть. Аккуратно ввести его шприцем в бутылку с водкой тоже не составило труда. Подумав, он отравил еще одну бутылку, про запас…
За что впоследствии проклинал себя.
День и час страшной встречи были назначены заранее. Нежданов решил схитрить: уже зная, что парни сговорятся убить его, он решил перехватить их на подходе и как бы обратить все в шутку. Сказать, что это была проверка такая…
Четверо. Игра
— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!
Ребята, вздрогнув, обернулись. Безымянный человек, когда-то вызывавший у них изумление и восторг, а теперь внушавший страх и отвращение, стоял и улыбался.
Они не столько увидели, сколько угадали эту его улыбку.
— Ну что? — сказал он. — Решились на поступок?
— В смысле? — пробормотал Саша, прежде чем Юра успел ткнуть его в бок.
— В смысле — убрать меня.
Повисло тягостное молчание.
Он негромко рассмеялся:
— Ну-ну, соратники. Я все знаю. Вы все рассказали Сергею, не так ли?.. Так! И правильно сделали. Молодцы! Один за всех и все за одного, дружба превыше всего… Одобряю. Я, собственно, так и думал. Просто хотел испытать вас. Прошу извинить, жестоко получилось… но ведь это мужские игры, сами знаете. Все по-взрослому. А вообще говоря, пошутили и будет! Идемте, выпьем, поговорим. Есть разговор. Ну, идем, идем.
