– Тебе повезло, – сказал Гилеад, встав с ней рядом на палубе. – В доках стоят два корабля, и оба готовятся к отплытию. Подожди здесь: я все устрою и вернусь за тобой.
Корабль ударился о причал, и Дейдре, не удержав равновесия, упала прямо в объятия Гилеада.
– Я люблю тебя, Ди. Ты ведь знаешь это, – шепнул он.
У Дейдре заныло сердце. Остаться бы в его объятиях навсегда! Какая горькая судьба – спастись от Нилла, но быть в разлуке с любимым.
– Я тоже люблю тебя, Гилеад.
– Боюсь, у вас ничего не получится, – вдруг раздался встревоженный голос Элен.
– Мама, мы уже все обсудили. Главное, чтобы Дейдре была в безопасности. А гнев отца я выдержу.
– Дело не в отце. – Элен вытянула руку. – Смотри.
Дейдре повернула голову и окаменела от ужаса. На причале стоял Нилл и смотрел на них с гаденькой ухмылкой.
– М-м-м… – промурлыкала Формория, когда Ангус сорвал с нее остатки одежды и прижался губами к соску.
– Мне нравятся эти развлечения в дневное время, – сказал он.
Их языки сплелись в бешеной пляске, руки жадно ласкали тела. Вдруг раздался стук копыт, и Ангус приподнял голову: какой-то всадник приближался к воротам.
– Наверное, это Нилл привез Дейдре домой.
– И Элен с ними. – Формория слегка отодвинулась. – Мне одеваться?
– Нет, Элен наверняка сразу поднимется к себе. Морские путешествия утомляют ее. – Ангус вернулся к прерванным ласкам. – Или ты не хочешь?
Формория хрипло застонала и приподняла бедра, но Ангус остановил ее.
– Сегодня будет по-другому. Встань и держись за спинку кровати.
Формория удивленно хмыкнула.
– Пригнись и положи руки на спинку. Иначе я ничего не буду делать.
– Ты же знаешь, я люблю двигаться, – жалобно сказала она.
– Знаю, – шепнул Ангус ей на ухо, продолжая гладить набухшие, жаждущие груди. – Потому и прошу об этом. Раздвинь ноги, Мори. Шире.
Формория прерывисто дышала, а его палец погрузился во влажную, жаркую пещерку ее лона, описывая круги, проникая в самые потаенные уголки, и снова возвращаясь к пульсирующему твердому комочку – источнику самых острых наслаждений. Его пальцы двигались все быстрее, Формория билась в его руках, и наконец, когда последний спазм сотряс ее тело, Ангус вошел в нее. Формория, вцепившись в спинку кровати, двигала бедрами, отвечая на его яростные удары. Через несколько мгновений их тела забились в конвульсиях. Ангус, продолжая стоять в той же позе, нежно гладил грудь и спину Формории, которая судорожно глотала воздух, свесив вниз длинные влажные волосы. Никто из них не заметил, как открылась дверь.
– Наверное, мне не следовало возвращаться, – сказал Туриус.
Глава 21Судный день
Дейдре, вцепившись в поручень, в ужасе смотрела на причал, где стоял Нилл.
– Господи, что же мне делать? – взмолилась она, дико озираясь по сторонам. – Мы можем развернуть корабль?
Но было уже поздно: Нилл прыгнул на борт.
– В последний раз ты едешь куда-то без меня. – Он схватил ее за руку и мрачно уставился на Гилеада. – А ты оставь мою жену в покое!
– Она еще не твоя жена, – спокойно возразил Гилеад. – И к тому же совсем не похожа на счастливую невесту.
– Почему вы здесь? – резко спросила Дейдре, вырвав руку из его цепких пальцев.
– Я хотел удостовериться, что моя… собственность, – он сардонически улыбнулся, – прибыла по назначению. В целости и сохранности.
– У Гилеада достаточно людей, чтобы защитить леди Элен и меня.
Нилл холодно посмотрел на Дейдре.
– Я боялся, что ты… потеряешься. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ведь в таком случае я не смогу жениться на тебе.
Проклятие! Откуда он узнал, что она намерена сбежать? Или просто догадался? Гордо подняв голову, Дейдре прошествовала мимо него по набережной – туда, где их терпеливо ждал Уингер. Ее сердце немного оттаяло, когда лошадь узнала ее и помотала головой в знак приветствия. Дейдре погладила гладкую шерсть своего скакуна.
– Я тоже рада видеть тебя, мальчик.
– Ты поедешь со мной рядом, – приказал Нилл, пытаясь помочь ей влезть на лошадь.
Дейдре отклонила его помощь и сама вскочила в седло. Они поехали быстрой рысью, оставив позади охрану и повозку Элен. Дейдре украдкой оглянулась: лицо Гилеада было расстроенным, он явно испытывал те же чувства, что и она. Их планы рухнули, а все из-за этого похотливого олуха, который скакал теперь бок о бок с ней.
– Ты могла, бы выглядеть повеселее, – заметил олух. – Через три дня ты будешь моей женой.
– Я не хочу, – угрюмо пробурчала Дейдре.
Он равнодушно пожал плечами, но его кулаки сжались. Глупо злить его, однако Дейдре было уже все равно. Времени для побега оставалось немного – семьдесят два часа. Элен обещала поговорить с Ангусом еще раз, и в душе Дейдре блеснул огонек надежды: голос Элен звучал решительно. Визит к отцу явно придал ей сил, но когда они подъехали ближе к замку, Дейдре заметила, что Элен снова спряталась в скорлупу застенчивости. Будь проклят этот высокомерный лэрд! Неужели он не понимает, что творит с близкими людьми?
Гилеад пришпорил лошадь и подъехал к Дейдре.
– Похоже, Туриус уже вернулся, – заметил он, въезжая в ворота.
Во дворе стояло не менее двадцати нерасседланных лошадей.
– Я думала, он отправился на юг, чтобы встретиться с сыном.
– Нет, Туриус вызвал Максимилиана в Лугувалиум. Интересно, как прошли их переговоры. – Гилеад запнулся, увидев мрачного как туча Туриуса, который вышел из замка и решительно направился к конюшне. – Очевидно, плохо. Вид у него не слишком довольный.
Они спешились. Элен стала подниматься по лестнице, но двери внезапно распахнулись и Ангус в спешке чуть не столкнул жену.
– Осторожнее, – сердито крикнул Гилеад.
Ангус, едва удостоив их взглядом, поспешил вслед за Туриусом. Дейдре открыла было рот, но ничего не сказала, заметив, как Гилеад яростно замотал головой. Нилл с нескрываемым любопытством наблюдал за происходящим. Дейдре решила, что Гилеад прав: сейчас лучше всего было помолчать.
– Я отведу вас в спальню, – предложила она Элен.
В замке было необычно тихо, только из кухни доносился грохот горшков и сковородок. Где же Формория? Дейдре проводила Элен, помогла ей устроиться и уже собиралась идти к себе, когда в спальню влетела Уна, словно большой серый ястреб.
– Уж как я рада видеть вас дома, госпожа, – сказала она и заключила хрупкую Элен в свои могучие объятия. – Теперь все будет хорошо. Непременно.
