– И да простит меня Бог, но я клянусь своей бессмертной душой, что он является моим братом по крови, получившим при крещении имя Александр д'Ашби за полтора года до моего рождения.
Собравшиеся не могли не прореагировать на столь чистосердечное и вместе с тем неопровержимое удостоверение личности Александра. В зале поднялся шум. Александр благодарно кивнул Деймиену, зная, что, даже если бы он мог перекричать шум, он не смог бы найти слов, чтобы высказать то, что у него на сердце. После этого он посмотрел на Элизабет, но она не встретилась с ним взглядом. Она продолжала стоять неподвижно и молча, опустив голову и закрыв глаза.
Через несколько мгновений шум начал стихать, и король взял слово:
– Вопрос о личности сэра Александра я считаю выясненным.
Он помолчал, и у Александра создалось впечатление, что если раньше король был уверен в том, какой приговор вынести, то сейчас он уже колебался. Переведя взгляд с Александра на Элизабет, монарх произнес:
– Остается лишь определить, какую роль в этом деле сыграли вы, леди?
Александр снова посмотрел на Элизабет, желая, что бы она встретилась с ним глазами. Нужно, чтобы она отказалась от своих слов. Он должен заставить ее понять, что ее смерть не отсрочит его казнь. И поскольку в любом случае он может считать себя покойником, он решил, что стоит рискнуть и сделать эту попытку.
– Сир, – выкрикнул он, переведя взгляд на короля. – Я знаю, у меня нет права вас просить, но я все же прошу вашего разрешения говорить еще раз, обращаясь к леди Элизабет. – Он надеялся, что Брюс поверит в искренность его намерений. – Я молю Бога найти способ получить ответы на ваши оставшиеся вопросы, ваше величество.
Брюс молчал лишь мгновение, возможно, пораженный тем, что увидел в глазах Александра. Александр снова повернулся к Элизабет, придвинувшись к ней так близко, как позволяли охранники, так что оказался всего в двух шагах от нее.
– Леди, взгляните на меня, – негромко произнес он.
Какое-то мгновение она молчала. Затем посмотрела на него. Когда их взгляды встретились, Александр почувствовал в ее глазах силу; эта сила придала ему жизненной энергии и вместе с тем наполнила горечью от осознания того, что им предстоит. Александр видел, как Элизабет пытается справиться с эмоциями, которые переполняли ее точно так же, как и его самого.
– Я люблю вас, леди Элизабет Селкерк, и ценю любовь, которую вы мне подарили, – негромко произнес он, разговаривая с ней, словно в зале никого больше не было, зная, что он унижает себя перед всеми, столь открыто выражая свои чувства. Но ему было все равно. – Теперь я знаю, что значит любить, не обращая внимания на все иное, даже на собственную жизнь, – продолжал он с мягкой настойчивостью. – Вы тоже желаете принести ради меня в жертву собственную жизнь по той же самой прекрасной причине, но это богохульство, леди. – Он судорожно сглотнул, не отрывая от Элизабет взгляда. Боже, как он хотел дотронуться до нее, обнять! Но сейчас он не мог этого сделать. – Вы должны рассказать им правду, леди. Не надо портить то, что мы оба чувствовали, нагромождениями новой лжи. Скажите им, Элизабет, молю вас.
– Но я не хочу жить без вас, Александр, – прошептала она, и голос ее дрогнул.
Она моргнула, и по ее щекам побежали слезы.
Какое-то время Александр был не в силах говорить, к горлу подступил комок.
– Вы должны, леди, – наконец произнес он. – Вы должны быть сильной.
– Я не могу.
– Нет, можете. Вы должны жить, чтобы я остался жить в вашем сердце.
– Я люблю вас, Александр, – мягко произнесла она.
Затем закрыла глаза, затаила дыхание и сжала губы, чтобы снова обрести силу духа. Открыв глаза, она повернулась к королю и призналась: – Сир, я поступила весьма недостойно по отношению к вам, вашему двору и моему преданному начальнику стражи. И к человеку, которого люблю. Я никогда не предавала интересы Шотландии и никогда не верила в то, что этот человек является моим покойным мужем, Робертом Кинкейдом, лордом Марстоном.
– Значит, вы отрекаетесь от своих слов, леди? – спросил король.
– Да, сир, хотя не считаю, что Александр д'Ашби заслуживает казни, как предатель.
– Это уж нам решать, леди, – не очень любезно напомнил король. Но он не счел себя столь оскорбленным, чтобы отрицать ее право излагать собственное мнение. – Однако вы не объяснили нам, по какой причине человек, который притворялся шотландским дворянином, чтобы шпионить в пользу Англии, должен избежать наказания.
Элизабет молила, чтобы король задал этот вопрос. Она выпрямилась, и ее голос стал тверже, когда она заговорила:
– Действия этого человека были вызваны преданностью своему другу из братства тамплиеров, сэру Джону де Клифтону, который также был захвачен в английский плен и которому угрожали смертью, если Александр не будет выполнять задание англичан. Кроме того, он сам признался мне в своем самозванстве и рассказал обо всех секретах относительно безопасности Данливи, которые были переданы врагу.
Было видно, что король обдумывает ее слова, и Элизабет продолжила:
– Позднее ему предоставлялась возможность бежать и получить свободу, несмотря на все преступления, которые он здесь совершил. Тем не менее он отказался и вернулся в замок, и не один, а с сорока рыцарями-тамплиерами, что позволило справиться с английской осадой менее чем за день. При этом он сам был тяжело ранен. Появление тамплиеров помогло нам отразить врага с наименьшими потерями.
Король нахмурился, последнее обстоятельство явно вызвало у него интерес, поскольку это касалось борьбы с англичанами.
– Вы можете это подтвердить? – спросил он сэра Гарета.
Начальник охраны, похоже, был счастлив получить возможность сказать что-то, что помогло бы в этой трудной ситуации. Кивнув, он подтвердил:
– Да, сир. Я свидетельствую, что сэр Александр привел группу отважных тамплиеров. Я видел, как он лично поразил английского капитана, после чего сам был тяжело ранен.
Гарет бросил взгляд на Александра. Элизабет заметила удивление на лице Александра, когда начальник стражи, кашлянув, продолжил, на этот раз несколько нервно:
– Я считаю его героем обороны, ваше величество. И готов свидетельствовать, как и леди Элизабет, что он на протяжении многих недель проявлял желание защищать Данливи, был предан его обитателям и Шотландии. Даже себе в ущерб.
Король выглядел потрясенным от признания начальника стражи, но затем один за другим стали выходить вперед солдаты гарнизона Данливи, и каждый из них утверждал то же самое. Брюс слушал молча, с удивлением и уважением поглядывая на человека, которого поддерживали его бывшие солдаты. Эти отзывы наполнили Элизабет счастьем, а когда вперед вышли Деймиен и остальные тамплиеры, она засияла от радости.
– Ваше величество, – обратился к королю Деймиен, стоя впереди внушительной группы воинов, – мы желаем объявить о нашей преданности вам как королю. Мы предлагаем наши мечи для борьбы ради свободы Шотландии и обращаемся к вам с нижайшей просьбой пересмотреть обвинение в предательстве против моего брата, сэра Александра д'Ашби. Он даст вам клятву в преданности, ваше величество, и будет служить вам, как и мы, как он делал это в сражении против сил лорда Эксфорда вчерашним утром. Даю вам слово чести и готов поручиться собственной головой в его преданности.
