– Снова работаешь в полиции? – поинтересовался Аллен.
– Еще не решил окончательно.
– Что за поручение? – спросил Роули, бросив на Аллена возмущенный взгляд, которого тот даже не заметил.
– Так, некоторая передислокация. – Роули уставился в пол и не двигался с места. Помедлив мгновение, Хантер спросил: – Не хочешь помочь мне?
– А можно? – Роули бросил взгляд на мать.
– Конечно, – сказала Дженни каким-то неестественным тоном.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил, встревожившись окончательно, Хантер. – Что, черт возьми, здесь произошло?
– Значит, бренди ты не хочешь? – ответила она вопросом на вопрос.
Он медленно покачал головой. Он был уверен, что между ней и Алленом состоялся какой-то разговор, который касался Троя. Он хотел потребовать, чтобы ему сказали, в чем дело, но его ждал Роули.
– Мы вернемся часа через два, – сказал он. – Извините, что не смог остаться на ужин.
Дженни кивнула.
– Заберите собаку, – предложил Аллен таким тоном, что это звучало как приказ.
Бенни и не подумал ждать разрешения Аллена. Протиснувшись к двери между Роули и Хантером, он бросился в темноту, под дождь.
Ночной клуб был расположен неподалеку от Сериллос-роуд в юго-западной части Санта-Фе. Заведение было, конечно, не высшего класса, но здесь по крайней мере не вращали почти голыми задницами прямо перед физиономией клиента. Трою никогда не нравились эти жалкие притоны. Ему подавай что-нибудь классом повыше. Но он не хотел идти в какое-нибудь претенциозное заведение в самом центре города. Слишком уж там многолюдно. И благопристойно.
Он снял на ночь номер в отеле «Ла Фонда», построенном в стиле юго-западных штатов, в котором щедро использовались керамика и саманный кирпич. Отель стоял на самом краю центральной площади. Его модернизировали и соответственно взвинтили цены, но Трою там нравилось. Отель «Ла Фонда» пользовался хорошей репутацией. Там останавливались всякие знаменитости.
Трой ожидал, что быстро найдет там то, что нужно, но в этот вечер было множество туристов, и бары заполняли либо семьи, либо парочки в свитерах и широких брюках цвета хаки. А ему нужна была женщина в облегающем фигуру платье. И пусть даже у нее не было ни гроша в кармане, его это не беспокоило. Потому что его ждала Дженни.
Он ушел из «Ла Фонды» и направился в другой район города.
Клуб на Сериллос-роуд назывался «Марти». Очевидно, Марти была женщиной, потому что логотипом клуба были написанные синим неоном женские глаза с длинными-предлинными ресницами. Трой уселся на высокий табурет у стойки бара. Ночь, проведенная с Даной, осталась в далеком прошлом, и он изголодался по сексу. По правде говоря, сейчас он, кроме этого, ни о чем не мог думать, что удивило его самого. У него были здоровые сексуальные потребности, а доступных женщин было вокруг полным-полно, так почему он так нервничает? Раньше с ним такого не бывало, и он даже встревожился. На самом-то деле ему хотелось просто впиться зубами в мягкое белое женское горло.
Может быть, ему не ждать Дженни, а просто приехать к ней и взять ее? Роули дал ему всю необходимую информацию. Но вся территория вокруг этого чертова дома была обнесена по периметру забором, а ворота заперты. Это его страшно злило. Уж не его ли она боится?
Он ей покажет! И ей, и этому жирному коту, ее папаше. И другому мужику тоже. Тому, который, по признанию Роули, ошивается вокруг нее. Но Роули, упомянув о каком-то мужике, вдруг отказался рассказывать о нем. Он защищал этого сукина сына, и это тоже безумно злило Троя. Никто не должен путаться с Дженни. Дженни принадлежит, и всегда принадлежала только ему.
Трой заказал шотландское виски со льдом. Бармен приготовил напиток и передвинул к нему стакан вдоль стойки бара. Кроме нескольких плоскогрудых проституток, женщин в баре не было. Он переоценил это место. Здесь толку не будет.
Выпив виски, он швырнул на стойку деньги. Он хотел, было недоплатить по счету, но бармен не спускал с него глаз. Когда он уже покидал заведение, вошла, наконец, девчонка, у которой есть на что посмотреть. Она была с подружкой. Увидев его, она улыбнулась белозубой улыбкой. Обаяние. На нее подействовало его обаяние.
– Леди, могу я угостить вас чем-нибудь? – Обе девицы улыбнулись. К сожалению, двух ему было слишком много. Пришлось действовать по принципу «разделяй и властвуй».
Оуби лежал, свернувшись калачиком, перед входом в полицейский участок. Сквозь потрепанную шляпу дождевая вода стекала на промокшее пончо с ярким орнаментом племени навахо, который едва просматривался под слоем жирной грязи. Бросив взгляд на Оуби, Роули примолк.
– Почему ты не войдешь внутрь? – спросил Хантер.
– Сержант меня выгнал, – пожаловался Оуби. Он искоса взглянул на Роули и улыбнулся щербатым ртом, в котором на месте каждого второго зуба зияла черная дыра. Роули смотрел на него словно завороженный. – Ты можешь называть меня Оуби, – сказал он, доставая из-под пончо и протягивая мальчику грязную, как и все остальное, руку.
Роули, не медля ни секунды, обменялся с ним рукопожатием.
– Придется мне отвезти тебя домой, Оуби, – сказал Хантер. – Но по дороге мы заедем в магазин, чтобы кое-что купить.
Оуби по-птичьи склонил набок голову.
– Я мог бы поспать внутри, – предложил он. – Чтобы не доставлять вам беспокойства.
– Не думаю, что его величество позволит. – Оуби фыркнул.
– А что вы хотите купить?
– Что-нибудь сухое.
– Тогда это мне очень подойдет. – Он стал с трудом подниматься на ноги, и Хантер предложил ему руку. Слои старой грязи и телесного жира намокли под дождем, превратившись в нечто невероятно вонючее и липкое. Помогая Оуби подняться на ноги, Хантер с трудом сдержал кашель.
Роули взобрался на заднее сиденье, любезно предоставив переднее пассажирское место Оуби. Бенни, остававшийся в машине, начал скулить. Хантер, взглянув на него, подивился тому, что Бенни, пес, который мог вываляться в чем угодно, так остро реагирует на вонь, исходящую от Оуби.
– Мне надо поговорить кое о чем со своим боссом, – сказал он. – Вы меня подождете? – Эти слова были адресованы в основном Роули, потому что именно он вынужден был находиться в замкнутом помещении вместе с Оуби.
– Нет проблем, – ответил Роули, но все-таки опустил стекло рядом со своим местом.
Ортега ждал его, меряя шагами свой кабинет, как будто Хантер был возвратившимся блудным сыном, а не человеком, который пока еще не решил, поступать на эту работу или нет.
– Ты его видел? – спросил он, кивком указывая в направлении входной двери.
– Он сидит в джипе. Я отвезу его домой.
– Домой? – Ортега фыркнул, но по поводу Оуби больше ничего не добавил. Вместо этого он начал задавать вопросы о Бэмби. Что думает о ней Хантер? Не поймал ли он ее на лжи? Действительно ли она сожалеет о случившемся или радуется, что, совершив убийство, вышла сухой из воды?
