— А вы куда??
— Куда скажешь…
— Отставить, не хватало ещё, чтобы вас тут…
— Товарищ старший лейтенант… сигналка с территории, — орёт боец у бойницы метрах в тридцати от нас. Серега для них в горячке боя опять старлей — не привыкли ещё.
— Черт, — цедит Серёга.
Тут же к нам подбегает запыхавшийся другой боец.
— Товарищ старший лейтенант… там замполит на дальнем охранении… по ним чем-то серьёзным влупили… «муху» просит…
— Какая ему, блядь, «муха»??
У Серёги дел и без нас хватает, разворачиваюсь и несусь к бойцу, что о сигналке доложил.
— Скворин… аккуратней токо… не вылазь, — в спину инструктаж по мерам безопасности. Боец лупит в бойницу короткими. Подбегаю. Рядом с бойцом такая же бойница — дырка, пробитая ломом в стене.
Выглядываю. Не видно ни хрена. Освещения на улице не столько, сколько в палатке, явно.
— Боец, где сигналка была??
— Левее вона той будки… если идти и там за корпусом…
— А лупишь куда??
— Дык левее и луплю!! Дорога-то тут по заводу одна. И там снаружи охранение… туда ж стреляют…
Охранение, похоже, решило туда выпустить весь б/к.
— А по тебе стреляли??
— Не знаю… вроде нет, однако…
— Понятно. — На сигналку мы всегда отвечали, отвечаем и отвечать будем морем огня. По кому?? Куда?? Но на войне не до правил «не вижу — не стреляю!!». Иногда лучше уж врезать длинной по кустам для собственного успокоения, чем дождаться, пока тебя успокоит тот, кого ты чуял, но не заметил.
А вот с другой стороны вроде стрельба нешуточная разгорается… это где Серега…
— Слышь! Боец, так ведь у вас там сортир… а мне сказали, дальше растяжки…
— Ага, мины тама… туда за дровами незя…
— Вить, я к Сереге…
— Куда, бля!!?? Ебанулся?? Сказали, ж не высовываться…
— Витя… блядь, у них там колотня… слышишь??
И, как подтверждение, там что-то ухает. Я, даже не заканчивая мысль о том, что Серёга мне сейчас важен… важно рядом быть… не помешаю… да и лишний ствол… мало ли помощь нужна… Рвусь.
А оттуда опять:
Тах-тах-тах-тах.
Что-то поболе автомата работает. Мишка ловит за рукав.
— Куда, бля!!??
Вырываю руку.
— Туда, бля, — бегу к противоположной стене. Там выход на парапет. Подбегаю к выходу. Присаживаюсь. Бой за стеной. Выход чист. Ложусь. Грязь, пыль похуй. Шкура дороже формы, выглядываю за угол. Вот он, пост охранения… метров двадцать. Стена — тёмный кирпич. Я на её фоне, в темноте, да в комке с разгрузкой, не такая уж и мишень… решаюсь и бегу. Точнее, не бегу. Сзади удерживают.
— Куда, дурак?? Щяс так, я прикрываю — ты бежишь. Потом я пойду, смотри, если увидишь, откуда отсвет — мочи туда… — хлопает по спине, — пошёл!!!
Я бегу, пригнувшись. Так быстро вряд ли когда бегал, да пуля, она один хрен быстрее, если что. Сзади молчок, а вот впереди колотня, и опять:
Тах-тах-тах-тах. Так вот что тут… это АГС работает. Неплохая машинка для противопехотных действий. Разлёт осколков там нормальный. А вот и первый сполох с той стороны. Привстаю и луплю в ответ, примерно в ту точку, что засёк. Тут же сажусь — в ответ прилетает привет. Это уже по моему сполоху сдачи дали. И опять АГС-ом в ответку. Нас тут шестеро. Включая нас с Витей. За АГС-ом Серёга. Тесновато, вообще-то. Различаю стоны.
— Серёга, ранен что ли кто??
Оглядывается. Я его почти не узнаю.
— Блядь, сказал же — сидеть… сука…
— Да там сингалка… лупят в темноту, а в ответ нихуя… отвлекали, што ль, — я сижу и говорю это в спину Серёге — не воюю. А вот бойцы с Витей периодически дают очереди, провоцируя ответ. И туда уже Серёга работает АГС-ом, да с крыши ещё одиночные идут… кажись, снайпер. Беда в том, что и там может быть снайпер. И не школяр вчерашний, а профи, как обычно.
— Надо Муравья уносить, да и Сабурова… Наливайко, сука, мне что, блядь, на колени встать, чтобы ты их отсюда утащил… Муравей истечёт…
В этот момент к нам прибывает ещё больше народа, да и бой, в общем-то, вроде утих. То ли мы пристрелялись и та сторона позицию меняет, то ли что, только ответки прекратились. Уносят двухсотого Сабурова и трёхсотого Муравья. Они-то тут бой и приняли. Сабурову сразу, в башку курящую, прилетело, а Муравья потом уже достало. К утру отошёл.
Посидели ещё минут пять, вроде бы тихо.
— Так, Травкин, давай заступай… смотри у меня… будешь дымить, я тебе в жопу сигарету горящую вставлю, бля… понял?? Бери Наливайко, Свиста ещё пришлю в усиление с Подкоряжным.
— Товарищ старший… капитан, нахуя мне тут Каряга?? Он же, блядь, тут заебёт всех каску на палке выставлять, мудак!! — возмущается Травкин.
И мы сидим, ржём, как идиоты, над званием «старший капитан».
До утра ничего интересного не было. Одиночные выстрелы, да дальняя колотня. Ночь — время чехов. Пошли, там постреляли, пошли, сям постреляли… что-то где-то заминировали, а утром — добропорядочные торговцы и несчастное мирное население, воевавшее ночью, будут жестоко страдать от оккупации под камерами журналистов. Да опять где-нибудь рванёт одна из машин федералов. Вот такая война… постреляли и разбежались. По расписанию — мир до вечера.
Мы с Витьком увалились спать и продрыхли часов эдак пять. Продираю глаза, выползаю из палатки. Зябко. Пиздую к умывальнику — вода есть, слава богу. Умываю с вчера неумытую морду лица. Суюсь в штабную палатку. Серега спит за столом. Уронив голову на руки. Бужу — время 7. Шлёт меня на хуй, ему к 8-ми надо — ночь не спал, глаза соловые. Гоню его на койку, обещаю поднять через 40 минут. На том и расходимся. Витька спит.
Зачем я это пишу?? А хрен его знает, если честно. Может быть, если уж мы никому не нужны, то хоть эти записи потом для чего-то пригодятся?? Или кому-то…
Ивану.
Из дневной сводки.
…при проведении спец. операции произошло боестолкновение на улице Одесская в Октябрьском районе г. Грозный. Потери составили пять военнослужащих ВС РФ комендантской роты Ленинского района. По уточнённым данным пропали без вести ст. л-т Скворин А. В. и ряд. Кожемякин И. П.
Список погибших прилагается…
— Вот, тут его офицерская сумка, там всё…
Подтянутый, в ладно сидящем комуфляже, капитан протянул Светлане сумку.
Она взяла её машинально… потом, спохватившись:
— Ой, да вы проходите… может…чаю…
— Извините… не могу, у меня поезд через два часа… Простите, — капитан сделал шаг назад… как-то деревянно, и ткнул кнопку лифта, пряча глаза. Лифт открылся тут же — не успел уехать ещё.
