— Я все помню, — успокоил ее Стивен. — Ты их получишь.
— Ладно. Итак, во что будем играть? Как обычно?
— Нет. Сегодня мы поиграем в другую игру — в ландскнехт.
— Боюсь, я не знаю, как в нее играть. Название звучит как итальянское, а в иностранные игры меня не учили играть, ведь мой отчим признает только все английское, — призналась Белль. Рассеянно взглянув в сторону, она вдруг воскликнула: — Что за чудесная резьба на креслах! Это же произведение искусства! Сидеть на них. — настоящее преступление!
Стивен поднялся, чтобы принести колоду и поставить на стол канделябр со свечами.
— Нет, это честь для них, дорогая. Принять вас в свои объятия — что может быть лучше? — галантно ответил Стивен.
Румянец смущения, вспыхнул на щеках Белль и тут же исчез.
— Не надейся, что тебе удастся заморочить мне голову своей безбожной лестью. Или ты вздумал посвятить оду еще и креслу, на котором я сижу? Нет уж, не надо. А поэтому брось эти китайские церемонии и объясни мне лучше, как играть в ландскнехт.
— Я так церемонно веду себя? — с деланным удивлением спросил Стивен, прекрасно зная, что призвал на помощь светские манеры лишь для того, чтобы не обнаружить терзавшее его желание.
— Еще как! Ты просто пугаешь меня. Последний раз ты вел себя так, когда пытался увлечь меня в сад лорда Дункана, рассчитывая соблазнить без помех.
— Клянусь, что у меня и мысли нет снова увлечь тебя в сад, — торжественно пообещал Стивен.
— Не придирайся к словам, — саркастически хмыкнула Белль, крутя на пальце обручальное кольцо. — Просто объясни мне, как играть в эту игру.
Немного сбитый с толку, Стивен послушно принялся объяснять:
— Ты угадала, это действительно итальянская игра, но потом она стала очень популярна и во Франции. Правила довольно простые.
Вернувшись к столу, Стивен перетасовал колоду и принялся сдавать. Поскольку делать ей было нечего, Белль поерзала в кресле, потом немного подвинула канделябр и рассеянно отхлебнула из своего бокала.
— М-м-м… вкусно, — похвалила она.
— Кажется, где-то в столе я видел чернила и бумагу. Я был бы крайне признателен, если бы ты пока отыскала их.
Белль выразительно вскинула брови, и Стивен сообразил, что со своими церемониями становится действительно смешон.
— Пожалуйста.
— Выходит, сегодня снова будем писать свои ставки? — немного удивленная, спросила Белль.
— Да. Сегодня вечером, в такой торжественной обстановке, особенно необходимо соблюдать все формальности. — Стивен старался говорить спокойно, но не был уверен, насколько ему это удалось.
Кровь с таким шумом стучала у него в висках, что он почти не слышал собственного голоса.
— Ладно. — Белль встала, чтобы отыскать бумагу и чернила. — Порвать бумагу на четыре части, как обычно? Стивен покачал головой:
— Нет, просто пополам. Каждый запишет только то, что хотел бы получить, если выиграет.
Голос его звучал как-то необычно, и чуткое ухо Белль сразу уловило это. Она украдкой покосилась на Стивена:
— Странно… у меня такое чувство, будто я собираюсь стреляться на дуэли, а не сыграть партию в карты.
— Может, потому, что это тоже своего рода поединок.
— Приятно слышать, — пробормотала Белль. — Может, заодно пригласить секундантов? Пусть проверят карты, прежде чем начнем.
— Это уже нелепо. К тому же я ведь ничего особенного не имел в виду. Ну что, начнем?
Стиснув зубы, Стивен нацарапал на своем листке то, чего он хотел бы от Белль. Всего несколько слов, очень простых, но от волнения все расплывалось у него перед глазами. Убедившись, что все в порядке, он быстро сложил листок и отложил его в сторону. Для сомнений уже не было времени.
Белль тоже явно волновалась. Покусывая губу, она помедлила, потом торопливо черкнула несколько слов и снова заколебалась. И так несколько раз. Только на третий она наконец решилась написать свое желание. Дрожащими руками она сложила листок и нерешительно отодвинула его в сторону. Все это было так странно, что Стивену показалось, он сходит с ума. Сейчас он отдал бы все на свете, чтобы узнать, что же загадала Белль.
Вдруг он очень пожалел, что не выбрал другую игру — такую, где все зависело бы от мастерства игрока, а не от слепого каприза судьбы. Только полный идиот вроде него мог поставить на кон свое счастье!
— Готово, — объявила Белль, сделав большой глоток, чтобы успокоиться.
Это еще раз подтвердило подозрение Стивена, что она тоже волнуется.
— Отлично. Итак, в ландскнехт играют следующим образом. Я кладу на стол две карты, по одной каждому из нас.
Перевернув одну карту, Стивен выложил перед Белль даму червей. Ему самому выпал пиковый валет.
— Хорошие карты? — поинтересовалась Белль. В голосе ее появилась легкая нотка тревоги.
— В этой игре не существует определенной стратегии и ни одна карта не приносит своему обладателю какое-то количество очков. Все карты равны. Успех в этой игре зависит только от удачи.
— Тогда я вообще не понимаю, в чем состоит смысл игры.
— Ну, понять, может, и трудно, но возможно, — ответил Стивен. — Как бы там ни было, с этого самого момента мы оба, ты и я, играем вместе, открыто и честно, согласна?
Белль кивнула. Лицо ее стало серьезным, потемневшие глаза не отрывались от Стивена. И ему внезапно пришло в голову, что Белль совершенно права — глядя на них обоих, никто бы не подумал, что они просто мирно играют в карты. Сейчас это в самом деле куда больше напоминало дуэль.
— А теперь я буду открывать карты. И в зависимости от того, какая выйдет первой — валет или дама, — станет ясно, кто из нас победил.
— И это все? — недоверчиво протянула она.
— Да. Ты готова?
— Готова, — с напускным спокойствием ответила Белль. Но лицо ее заметно побледнело, и где-то в глубине глаз мелькнул страх.
Одна за другой с мягким шорохом на стол ложились карты, с каждой секундой напряжение все росло, и даже Стивен в конце концов был вынужден сознаться, что безобидная игра в карты для него лично превратилась в пытку. Даже стреляться с тридцати шагов сейчас, наверное, показалось бы ему детской забавой.
Что-то вдруг сдавило ему горло, стало трудно дышать. Стены комнаты надвинулись со всех сторон. Время тянулось нестерпимо долго, минуты стали часами, и каждый вздох давался ему с трудом. И вот наконец судьба сделала свой выбор — на стол упал второй валет.
Со свистом втянув в себя воздух, Белль без сил упала в кресло. Рука ее легла на грудь, словно для того, чтобы удержать неистово бьющееся сердце. Она так сильно побледнела, что Стивен перепугался — в тусклом свете свечей она походила на привидение.
