– Кто же ему мстил? Возмездие и без того свершилось. Пожизненное заключение – страшнее смерти.
– Согласен, но если могли купить тех, кто его шлепнул и оформил побег, то нашлись бы и такие, кто купил бы тех же мастаков, чтобы этот побег удался. В наше время все возможно.
– Похоже на фантастику.
– Голая реальность! Купить можно все, важно дать настоящую цену, и ты получишь то, что хочешь. Бражникова даже за решеткой боялись. Не человек, а демон, гений зла. Я знаю, о чем говорю.
– Да, я читал вашу книгу. Вы этого демона возвели до небес и чуть ли не святым представили, мучеником.
– Так оно и есть. Он отдал свои долги, вот только до последнего не добрался.
– Кстати, а кто был десятым? В книге вы ничего не написали.
– Правильно сделал, не то меня, как лягушонка, раздавили бы. Устно могу сказать. Десятым должен был стать Григорий Грановский, главный удав, который всех убрал со своего пути, монстр. Но до него Бражников так и не добрался. Я дал намек в книге. Тот, кто в курсе, все сам понял. Бражникова взяли на улице Чехова, дом девять. А в то время в этом доме жил Грановский. Адрес я указал, не называя имени жильца. Кому надо, тот понял, о ком идет речь. А вообще, Грановскому просто повезло. Он Бражникова до сих пор боится. Вот и прикиньте – сколько денег у Грановского? Счету не поддается, заоблачные цифры! Он и заказал Бражникова, потому что у Грановского полно врагов и многие из них имеют денег не меньше. Конкуренция! Бражников для любого конкурента подарок. А почему не выкупить парня и оформить точно такой же побег со смертельным исходом? Нет трупа-то?! Сгорел! А где он на самом деле, никому не известно. Вот и анализируйте дальше сами. Кто успел, тот пострел. Либо его Грановский в зоне завалил, либо враг Грановского выкупил и дал возможность закончить работу. Тут никаких денег не пожалеешь, чтобы свалить такую глыбину, как Грановский, да еще руками сбежавшего из заключения мстителя. Заказчика даже искать не станут. Бражников с его тщеславием, амбициями и гордостью никогда никого не сдаст. Сам лично сбежал, сам лично нашел и сотворил самосуд. И не имеет никакого значения, взяли бы его потом или он сумел скрыться. Он не дурак, разумеется, и понимал, что в живых его не оставили бы. Слишком много знает. В бочку с цементом, и на дно водохранилища. А легенда осталась жить, Бражникову большего и не надо. Жизнью он не дорожил. Месть и слава были на его знамени. Для жизни там места не осталось.
– Значит, вы не исключаете, что Бражников может и сейчас оставаться живым и разгуливать на свободе, охотясь за десятой жертвой?
– Я не гадалка, но, если Гриша Грановский сдохнет, я буду знать, что его замочил Савелий Бражников. Только такой человек, как он, сможет подойти к олигарху на близкое расстояние.
– Вы уверены, что Бражников настолько талантливый преступник, что ему все по плечу? Мне показалось, будто он слишком мудрит, перебарщивает, показушничает. Одни его дурацкие названия казней чего стоят: «Неотвратимые стрелы Зевса», «Клюв в темя». Это же ребячество!
Метелкин долго смеялся.
– Значит, и вы попались на эту удочку? Вот уж не думал! Да нет, конечно. Бражников очень умный и расчетливый человек. Все эти названия придумал я. Для эффекта. Пусть моя книга относится к документальному жанру, но без изюминки нельзя. Нужно пыль в глаза пустить, романтичности подбросить, таинственности. Как ни крутите, но это все же беллетристика, баллада о злом гении. А правды там процентов сорок. От фактов никуда не денешься, важно их подать в жареном виде, И я прав – книга выдержала три тиража.
– Но я видел дело Бражникова и там…
Трифонов осекся. Он не видел дела Бражникова. В первом случае о Бражникове ему рассказывая полковник Миронов, и он не упоминал никаких названий казней. Во втором случае дело передали на изучение Колодяжному, и он впервые озвучил все эти бредовые названия на оперативке у Черногорова. Тогда между ними завязалась перепалка. У Петра Колодяжного чуть ли не пена шла изо рта, а он, опытный следователь, даже не соизволил ознакомиться с документами. Проснулся дядя, когда поезд ушел.
– Спасибо вам за консультацию, Евгений. Мне было очень приятно с вами познакомиться.
– Не за что. А вам желаю побыстрее поймать Бражникова. Чует мой нос, что бродит призрак по Европе, иначе вы ко мне не пришли бы. Да и статус у вас слишком высок для щипачей да медвежатников. Вот только к журналистским «уткам» не относитесь серьезно. Мы ведь все мистификаторы. Наши статьи и книги надо читать через строчку и научиться фильтровать. А в остальном я писал только правду.
Трифонов взял такси. У него даже давление подскочило. Он буквально влетел в кабинет. Забелин уже читал дело, будто ему дали супербоевик на пару часов. Они просидели до трех часов ночи, но ничего похожего на вымышленные казни Метелкина не нашли. Дело как дело, сухое, равнодушное, беспристрастное, со справками, протоколами, актами, фотографиями и прочей тягомотиной.
У Григория Грановского хватало недвижимости как в Москве, так и в Подмосковье. В одном из особняков жила Соня Кантимирова, самая близкая ему женщина. На людях он с ней старался не показываться, если рядом не было Игоря Верзина. По официальной версии, она считалась фавориткой Верзина. Однако нашу публику обмануть трудно, и тут никакие спецслужбы Грановского не могли прикрыть истинного положения дел. Впрочем, Грановскому было наплевать на сплетни, он ведь только номинально входил в элиту высшего света, в основном ради брата, и уж меньше всего заботился о репутации жены. Кроме привязанности, никаких чувств к супруге великий магнат не испытывал.
В пятьдесят два года его сердце поразила стрела Амура, и он влюбился, да так, что потерял голову. Соня оказалась той женщиной, ради которой Григорий мог совершать мальчишеские глупости. Душа его пела, он испытывал прилив энергии и даже помолодел. Может, так оно и было, трудно сказать. Посудите сами.
Соне двадцать шесть, а Григорию в два раза больше. В такую женщину легко влюбиться, и не только из-за безукоризненной внешности. Она не глупа, а главное – недоступна. Деньги ее не интересуют, мещанство, вещизм презирает, косметикой почти не пользуется. Природа наградила девушку такими яркими чертами лица, что помады, тоны, тушь только бы испортили естественный рисунок и бархатистую кожу.
Григорий добивался ее полгода. Он лез из кожи вон и не знал, чем привлечь ее внимание. Такое с ним случилось впервые, – ни одна женщина не могла ему отказать. Даже самые строптивые не выдерживали натиска, упорства олигарха и его подарков, цена которых соответствовала зарплате высокопоставленного чиновника за всю трудовую деятельность. С Соней этот трюк провалился. Она не принимала подарков, не реагировала на цветы и игнорировала заманчивые предложения провести выг ходные на Багамских островах или покататься на лыжах в швейцарских Альпах. Соня предпочитала музеи, она любила искусство, музыку, театр, живопись. Грановский ничего не смыслил в искусстве, более-менее разбирался в живописи, так как скупал некоторые произведения импрессионистов на лондонских аукционах. Спецслужбы олигарха составили досье на Соню, и только после этого Грановский нашел подход к девушке.
