Призрак промолчал. Он подошел к окну и пододвинул занавеску, разглядывая подъехавшую «Ауди». В вышедшем из автомобиля он узнал начальника ГРУ.
– Зачем мне теперь его кресло?! Хочешь, чтобы я так же ожирел и сдох в нем?! В статусе военного преступника! – продолжил бушевать генерал.
Сплав алюминия приятно захрустел под давлением ладони, когда Призрак начал сжимать пустую банку из-под «колы».
– Все, я решил. Не буду в этом участвовать. Тебя и твоего Бориса надо судить. А еще лучше уничтожить.
Призрак, не дожидаясь окончания фразы, одним движением сплющил банку, а затем порвал ее пополам. Две симметричные половинки имели острые зазубренные края. Призрак подпрыгнул к министру и, сделав резкий выпад, вскрыл его горло. Генерал захрипел, хватая воздух руками и работая ими как мельница, а затем повалился на бок.
Кровь залила пиджак и лицо Призрака. Он облизнул губы, пробуя ее на вкус. Сладкая и горячая, – настоящий приз для истинного хищника. Призрак наклонился к бездыханному телу. Убедившись, что генерал мертв, палач надавил пальцами на закрытые веки и открыл глаза своей жертве.
Убийца, вынув из-за пояса рулон, развернул ровную ткань и накрылся ею. После включения питания накидка зажглась ярким светом и сделала своего обладателя невидимым.
* * *
Кто выйдет на связь первым? Она даже не задумывалась над этим вопросом. Ее муж проявил к ней неуважение, перевернув их отношения исключительно в деловую сферу. Это Меллису не устраивало. Борис обязан уважать ее и как женщину, и как делового партнера. В качестве жены он ее проигнорировал, ее попытки обратить на себя внимание закончились крахом и бессмысленной жертвой Безликих. Борис мог позволить себе уничтожить Аргуса, однако просто показаться на глаза не желал. Это бесило Мелиссу. Теперь же он с ее помощью хотел прибрать власть в стране к рукам, и Мелисса приняла окончательное решение. Она не желает больше принимать участие в военной операции против русских. Если Борис хочет сделать новую попытку, то пожалуйста без нее, и не сейчас. Кто выйдет на связь первым? Разумеется, она. Таков был ее новый план.
– Слушаю тебя, – ответил из темноты Борис на видеозвонок.
– Я выхожу из игры, – нахмуренные тонкие брови Мелиссы выдавали серьезность ее намерений.
– Ты ведешь себя мерзко, – Борис немного выдвинулся из черноты, и теперь были видны кисти его рук.
С его руками что-то не так!
– Боря, это окончательное решение. Я больше не хочу иметь с тобой дел.
– И ты вот так звонишь мне, чтобы сказать об этом? Что тебе на самом деле нужно?
– Ребята, находящиеся у тебя в подчинении, окружены моими Аргусами. Я уничтожу всех до одного, если твои не отступят.
– Уничтожишь? И что дальше? Без моей помощи роботы Россию не покинут.
– Да. За ними начнется охота. Но ведь все и так в курсе происходящего? Даже если их разобьют или захватят…
– То есть ты готова ими пожертвовать?
– Иногда, Боря, жертвы необходимы. Ты и сам это знаешь. Ты даже своих расстреливаешь ради достижения цели.
Изуродованные руки Бориса сжались в кулаки.
– И потом, мои Аргусы на многое способны. Так просто танками и вертолетами их не взять.
– Пока боеприпасы не закончатся, – добавил Борис.
– Да. Верно.
– Мелисса, милая, – по голосу стало понятно, что Борису трудно говорить, то ли от волнения, то ли по какой-то другой причине, – что произошло? Просто отвлекись на минутку. Еще месяц назад мы любили друг друга, были мужем и женой. Все было хорошо ведь… у нас.
– Мужем?! Женой?! Ты издеваешься надо мной! – Мелисса рванула к видеокамере и двинула по ней кулаком. Упав на паркет, пластик и линза раскололись. А картинка на экране Бориса в монгольском замке пропала. – Ты сволочь! Я тебя ненавижу! Где ты есть вообще?! Я зову тебя, хочу увидеть, обнять, а ты смешиваешь меня с грязью.
– Мелисса, родная, я смертельно болен, – Борис встал на ноги, полностью выйдя из темноты, чтобы жена могла его разглядеть.
– Я просто хочу тебя забыть! – в сердцах кричала Мелисса и тут увидела мужа.
Это был уже не человек. Огромный овал из плоти, для которого не подходила ни одна одежда. Борис был обнажен.
Ноги Мелиссы подкосились, и она пала на колени, стирая в кровь нежную кожу. Корни ее светлых крашеных волос мгновенно поседели.
– Боря, это ты?! Этого не может быть… – дыхание Мелиссы перехватило, сердце болезненно кольнуло в груди.
– Это я, любимая. Ты хотела видеть своего мужа – пожалуйста. Но не отворачивайся, ты все, что осталось у меня в этой жизни. Я скоро умру.
– Что ты с собой сделал?! Что сотворил?!
Борис вернулся в черноту.
– Я даже рад, что не вижу тебя сейчас. Вид твоих страданий причинил бы мне еще большую душевную боль.
– Боря, мы столько лет с тобой. Мы создали эти компании вместе. Наши совместные разработки, наши идеи, наши надежды и мечты – мы все поставили на кон. А ты не только себя изуродовал, но и скрыл от меня это, втягивая в бессмысленную борьбу за власть. Я люблю тебя, но ненавижу гораздо больше.
– Мне очень жаль, Мелисса.
– Отправь свои машины восвояси, и закончим на этом. Мы больше не будем иметь дел друг с другом.
– Ты что, оглохла?! – внезапно прокричал Борис. – Я уже труп! Это моя последняя миссия и мое последнее желание при жизни. Просто дай мне его завершить.
– Твоя последняя, но не моя.
– Ты недооцениваешь меня, жена. У тебя за спиной мой человек. Просто отступись.
Мелисса обернулась, но, не обнаружив никого, все равно попятилась боком к выходу. Ее остановил воздух, прозрачный и раскаленный. Накидки ассасинов Бориса нагревались очень быстро, и поэтому их нельзя было долго использовать, особенно в Калифорнийской жаре. Из ниоткуда появился ствол марки «Глок», больно уткнувшись в грудь Мелиссы.
Боря, не надо…
Раздался выстрел. Сердце Мелиссы не колотилось больше, оно перестало существовать.
После отключения плаща Тьма закрыла глаза бывшей хозяйки «Като», мягко проведя по ним пальцами.
* * *
Девственно белый снег покрывал видимое пространство до горизонта. Безоблачное бирюзовое небо давало солнцу насладиться своим отражением в бескрайних сугробах.
– Катя, опусти козырек, будет полегче, – попросил Марк.
Жена послушно последовала рекомендации, и тень от автомобильного козырька накрыла ее загорелое лицо. При таком ослепительном свете Марк всегда пользовался этим удобным устройством «Чайзера». Они ехали по шоссе из Томска в Новосибирск, справляясь с ледовой колеей и заснеженным асфальтовым покрытием дороги.
Катя поглаживала выпуклый большой живот одной рукой, другой – бережно наводила марафет, подкрашивая изящный изгиб губ. Она была на восьмом месяце беременности.
