Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Гунтер снова получил возможность убедиться, что Курт Мюллер, о душе которого сейчас заботился святой отшельник, был человеком, во многом незаменимым. Припасы, сделанные им за последний год, были исключительно обширны, и в самолете имелось все необходимое даже для человека, попавшего на необитаемый остров. Боеприпас к личному оружию, консервы, две ракетницы, тонкая парусиновая палатка, весящая не более килограмма, котелок, упрятанный не куда-нибудь, а в люк для подхода к пулемету в левой консоли. К вящей радости Гунтера нашлись сигареты, без которых ему было как-то тяжко. Но что самое интересное, Курт составил список всех вещей с четкими указаниями, где что лежит — таковой обнаружился под его сиденьем вместе с пятью банками сгущенного молока с сахаром… Одним словом, взлетный вес семьдесят седьмой машины, стараниями Курта, был увеличен килограммов на тридцать. В принципе, почивший бортстрелок был прав — неизвестно куда могли забросить эскадру StG1, а приземлиться в африканской пустыне или в необитаемой глухомани Балканских гор без еды и боеприпасов на случай появления противника или таблеток сухого спирта для разведения костра, было бы неуютно.
Рыцарь прилежно пытался разжечь пламя в сложенной неподалеку от самолета горе сухих веток, орудуя кремневым огнивом, но, казавшийся сухим хворост, набранный в лесу, упрямо не желал разгораться, а только дымился и чадил. Гунтер, сложивший все припасенные Куртом сокровища под крылом у шасси, некоторое время наблюдал за муками сэра Мишеля, а затем подошел, чиркнул зажигалкой, моментально запалив костер, и выдал рыцарю банку со сгущенкой.
— Есть хочешь? Сделай вот тут и тут, — германец ткнул пальцем в крышку, — две маленькие дырочки кинжалом, внутри есть сладкое молоко. Его можно высосать. Тебе понравится…
Сэр Мишель вначале зачарованно глядел на разгоравшееся пламя, затем не без труда перенес свое внимание на оказавшийся в руках железный цилиндр, и, подобно Гунтеру, решив оставить удивления на попозже, вынул тонкий кинжал, поставил банку на землю и осторожно проткнул острием тонкую жесть. Пока германец упаковывал вещи в седельные сумки, рыцарь, очень быстро распробовавший, что такое сгущенное молоко, опустошил всю банку, потом разрезал ее кинжалом надвое и вылизал обе половинки изнутри.
— Джонни, у тебя еще есть такое? — сэр Мишель с немного разочарованным видом подошел к оруженосцу, показывая пустые жестянки. На светлых усах белели капельки молока. — Дай еще!
— Оставим на вечер, к кофе, — Гунтер решил поразить своих попутчиков невиданной едой. Если получится как следует все приготовить, то итальянские спагетти с тушенкой, настоящий бразильский кофе и сгущенное молоко на десерт будут обеспечены. Вода должна обнаружиться неподалеку — отец Колумбан нашел относительно чистую яму, наполненную после дождей…
* * *
Гунтер и отец Колумбан опять засиделись допоздна. Наверняка, свою роль здесь сыграл невиданный в Нормандии черный напиток — германец сварил полный котелок кофе, и попытался угостить не подслащенным отваром сэра Мишеля. Рыцарь, отведав горького варева долго плевался и, даже когда Гунтер разбавил кофе молоком, пить отказался. Отшельник же, напротив, пришел в восторг, выхлебал не меньше литра, и сон да усталость как рукой сняло.
Довольно много времени ушло на то, чтобы обучить сэра Мишеля ставить палатку, и вовсе не потому, что рыцарь представления не имел о подобных вещах (шатры-то в эти времена были прекрасно известны и не вызывали удивления). Вступили в действие дурацкие, по мнению Гунтера, предрассудки — мол, ставить шатер обязаны слуги, ну или в крайнем случае оруженосцы, а добрые рыцари в это время просто обязаны смотреть на облака и думать о вечном. Или о предстоящей битве… Вполне естественно, что Гунтер даже слушать ничего не стал, и под насмешливым взглядом отца Колумбана, едва не силой заставил рыцаря хоть подержать веревки и нарезать колышков. Слегка обиженный сэр Мишель забрал из мешка с одеждой теплый меховой плащ, залез в палатку и мигом заснул, не дожидаясь, пока святой и оруженосец закончат свои дела. Вставать-то придется перед самым рассветом, чтобы успеть в город хотя бы до полудня…
Гунтер же не преминул еще разок потрясти воображение святого отца. Насытившись и налив себе очередную чашечку кофе, он достал из пачки сигарету, прикурил от костра и глубоко затянулся, закрыв глаза от удовольствия. Отец Колумбан перестал жевать, замер с кружкой в руке и истово перекрестился, когда изо рта Гунтера выполз густой синеватый дым. Спрашивать отшельник ни о чем не стал, узнавать что-то новое уже не осталось сил…
О чем Гунтер и отец Колумбан шушукались до поздней ночи, так и осталось неизвестным, но утром, когда привыкший подниматься очень рано святой растолкал рыцаря и германца, сэр Мишель с удивлением отметил, что тяжеленная железяка, называемая пулеметом, снята со своего места на спине Люфтваффе и погружена на отшельникова мула. А состоявшийся во время сбора вещей и приготовления какой-никакой еды разговор вообще был достоин всяческого внимания:
— Ты считаешь, будто я смогу сделать достаточное количество этой жидкости? — спрашивал отшельник. — Только, клянусь кровью Христовой, не пойму, зачем она тебе понадобилась, и сможет ли заменить этот твой бен-зин? Я, конечно, пошлю в Анжер за мэтром Адельхельмом, он неплохой алхимик и сможет помочь, к тому же его весьма заинтересует эта затея.
— Вы уверены, святой отец, что алхимик не проболтается? — Гунтер хмурился, и в голосе его слышались недоверчивые нотки. — Смотрите, не прошло и недели, а самолет уже нашли! И потом, уверены ли вы, что ваши изыскания не привлекут внимание м-м… некоторых заинтересованных лиц? Помните, я рассказывал об инквизиции? Правда, то будет немного позже, но не исключено, что появится и сейчас…
— Ерунда! — отмахнулся отец Колумбан, — Места у нас глухие, а Адельхельм умеет держать язык за зубами… Он мне кое-чем обязан — однажды, в Клерво, его обвинили в ереси, и, слава Богу, что я оказался рядом с аббатством и смог присутствовать на церковном суде… А охранять нашего дракона могут люди барона де Фармер. Я сам прослежу за всем. Никто не узнает.
— Дурацкая затея, — вздохнул Гунтер, — Я уже начинаю жалеть, что предложил. Так бесцеремонно вмешиваться в жизнь этого века… Подумайте, святой отец, разве будет хорошо, если сейчас появится, мнэ… оружие такой силы?
— Я, кажется, обещал, что потом мы все уничтожим! А тебя никто за язык не тянул… И, ко всему прочему, есть вероятность, что у нас ничего не выйдет.
Сэр Мишель, все это время прислушивавшийся к пересудам святого и оруженосца, помалкивал, не имея привычки встревать в разговор без приглашения. Едва небо на востоке из серо-золотистого стало голубым, а звезды начали растворяться в утренней заре, отец Колумбан затоптал костер, и недвусмысленно указал на застоявшихся лошадей:
— Езжайте! Я попозже отправлюсь обратно, к дому. Если будете задерживаться в городе, пришлите известия господину барону, а он передаст мне. Джонни, я полагаю, что работы у меня будет до праздника Воздвижения Креста… К тому времени постарайтесь вернуться хоть на несколько дней.
…Тракт, ведущий на север, окрестные поля и перелески были затянуты сероватым туманом, позволявшим видеть лишь шагов на тридцать вперед. День обещал быть ясным — густо-красное солнце висело над холмами справа, неторопливо поднимаясь в оранжево-розовые небеса, где-то наверху, в выси, которой не мог достичь и самый быстрый дракон, плыли тонкие серебряные облака. Воздух теплел, белесую пелену тумана прошили широкие солнечные лучи, и он незаметно таял, поднимаясь выше и выше.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
