— А я ничего не буду просить у Шамана. Генерал сам сказал, что все действия на мое усмотрение. Вот и посмотришь, что он скажет после моего рапорта.
— Влепит суток пятнадцать ареста, а то и разжалует в капитаны.
— Это еще за что?
— Что непонятно? Украл экспериментальный образец секретного оружия. Доставил его в глубокий тыл противника, где оно могло быть захвачено и использовано против нас. Трибуналом попахивает. А разработчики, твои знакомые ребята, чем виноваты? Наверное, уже в тюрьме сидят за утрату образца. Ты ведь у них разрешения взять его с собой не спрашивал.
— Нет.
— Вот и ответишь. Из-за твоей глупости и хорошие люди пострадают.
— И что мне теперь делать?
— Задание выполнить. Живым остаться. Во всем сознаться. Если далеко информация не ушла, то, возможно, генерал прикроет.
— Вот это я влип.
— Думать надо, Миша. Думать.
— Ладно, как-нибудь выкручусь. А вообще можно остаться, до полной и окончательной… Я им здесь такую веселую жизнь устрою, во сне вздрагивать будут.
— Дезертирством попахивает. Полный пакет военных преступлений.
— Какое дезертирство? Ущерб противнику наношу, а не на курорте отлеживаюсь.
— Ты должен быть там, где нужен командованию, все остальное — твоя самодеятельность.
— Н-н-н-н-да, — только и смог ответить Колдун.
Включив маскировку, они обошли здание ипподрома и поднялись на крышу по пожарной лестнице.
— Все, работаем, — скомандовал Самум. — Садись рядом, начинаем входить в психоволновой режим эгрегора. Ориентируйся на меня.
— Подожди, а как мы назовем сущность? Вот на «Гемме» у нас Няня была.
— Да какая разница.
— Не скажи. Разница есть. Имя должно отражать суть, назвал коротко, и все понятно. Вот ты говоришь — эгрегор здесь своеобразный, созданный психологией игроков, людей азартных, любящих рисковать. Значит, наша сущность не будет похожа на Шер-Паша или верторога, головы никому сворачивать не будет.
— Это как посмотреть. Когда с тобой она сыграет шутку, и ты спустишь последние деньги, то от горя можешь и повеситься. Расстрелять могут за растрату не принадлежащих тебе средств. А можешь после большого привалившего куша и от радости умереть.
— Значит, Риск или Авантюра.
— Мне не нравится.
— А давай назовем ее Шуткой. Шутки всякие бывают, и добрые и злые, и агрессии никакой.
— Согласен. Шутка — подходящее название.
Через десять минут Колдун, под руководством Самума, изменив свой психоволновой фон, уже вошел в поле эгрегора ипподрома. Теперь оставалось заложить программу. Эгрегор, почувствовав опасность, сам инициирует формирование сущности. Полчаса парения в поле эгрегора пролетели для Колдуна секундами ощущения потери своего тела. Он как бы растворился в пространстве. Что-то осторожно пыталось просочиться в его мозг. Временами на него накатывала слабость, но он вновь упорно находил четкую, жесткую нить сознания нетраца и, подключаясь к ней, освобождался от чужеродного психоволнового воздействия. Наконец все закончилось. Тело вновь обрело вес, и он обнаружил себя сидящим на крыше рядом с Самумом.
— Наша программа принята, — сообщил нетрац. — Сейчас осмотрим внутренние помещения, а завтра вместе с Шуткой проверим, на какие шутки она способна.
Через люк в крыше они спустились на верхний уровень и еще час, никого не опасаясь, разгуливали по зданию, заглядывая во все его уголки. Охрана мирно спала у потухших мониторов наблюдения, и это, как пояснил Самум, было первой шуткой сформировавшейся сущности.
— Может, сделаем ставку на какой-нибудь забег, — предложил Колдун, когда они укладывались, чтобы немного поспать, на диванах элитного сектора.
— И ты пойдешь получать выигрыш в кассу? — спросил психолог.
— Да я об этом как-то не подумал. Послушай, а если устроить налет? «Патриотическому фронту» ведь нужны деньги на проведение операций. Устроим им тут массовую эйфорию и под ее прикрытием прихватим, если повезет, несколько миллионов.
— Сан-Ком имеет влиятельных и небедных сторонников. Фронт не нуждается в налетах для пополнения своих финансов. И потом, куда ты будешь девать эти миллионы?
— Припрячем до лучших времен.
— Разобьем гаюнов, вернемся и откроем фирму «Колдун и К».
— Почему нет?
— Конечно. Букмекерская контора «Колдун». Несите ваши денежки, глупые гаюны. Делайте ставки.
— Война не вечна, надо подумать и о завтрашнем дне.
— Шаман появится, он за тебя и подумает. Спи, — отрезал Самум и отвернулся лицом к спинке дивана, прекращая бесполезный разговор.
Утром они вновь поднялись на крышу, откуда хорошо просматривалась беговая дорожка, на которой проводились тренировочные забеги стагов.
— Ну, давай, давай, — нетерпеливо требовал от психолога инженер, наблюдая за всадниками.
— Сейчас стаг под номером три должен споткнуться, — проговорил Самум.
Через секунду его прогноз полностью оправдался. Животное споткнулось и полетело через голову. Всадник успел вынуть ноги из стремян. Как камень, выброшенный из пращи, он пролетел добрый десяток метров, прежде чем его тело ударилось о беговую дорожку. Несмотря на защитный костюм и шлем, наездник после удара остался недвижим, и к нему стали сбегаться работники ипподрома.
— Пошли. Эксперимент окончен, — вставая, проговорил Самум.
— А как же проверка на массовое воздействие?
— Эта программа сущности сейчас и работает. На территории ипподрома нет ни одного человека, способного обращать внимание на что-либо другое.
Они спустились по центральной лестнице, прошли проходами между секторами трибун и вскоре оказались за пределами ипподрома. Машина ожидала их на прежнем месте. Спустя час Самум припарковался метрах в ста дальше от того места, откуда они забрали автомобиль.
— Как наши дела? — спросил, отрываясь от копайзера Каянов, когда разведчики вышли из тоннеля на площадку временного базирования группы.
— Все в полном порядке, — ответил Самум. — А что у вас?
— Тишина. Играем с его величеством в карты, — ответил разведчик.
— Есть успехи?
— Да. Особенно у их величества.
Три оставшиеся до операции дня группа провела в коммуникациях города, время от времени меняя местонахождение. Вечерами Сан-Ком под прикрытием Колдуна поднимался в город и производил закупки продовольствия, покупая их в разных магазинах.
Непоседливый Колдун постоянно спорил с Самумом, настаивая на проведении хотя бы небольшой акции «Патриотического фронта», но в ответ всегда получал категорическое «нет».
