— Нет, — сказал он.
Он прошелся от камина к двери и обратно. Потом сел в кресло и снова встал. Он направился к ней, потом повернул назад и снова сердито уставился в огонь.
Такой реакции она не ожидала. Она и не надеялась, что проблема окажется такой простой. Однако для него она оставалась проблемой, и другого нельзя было ожидать.
Уильям Пойнтон тоже любил ее, но жертва была слишком велика. Он не мог отказаться от своих надежд и амбиций, как и она не могла бросить свой дом и добродушного, рассеянного отца, которого каждый мерзавец и плут в округе норовил обмануть и обобрать.
— Я не жду, что ты станешь помещиком и будешь все время жить в Дербишире, — сказала она. — Естественно, ты пожелаешь весной, во время сезона находиться в Лондоне.
— Если ты думаешь, что я оставлю тебя одну в Лонгледже в разгар туристского сезона, когда это место просто кишит праздными мужчинами, то ты глубоко ошибаешься, — проворчал он, глядя в огонь.
Мерцающий свет углубил тени под его глазами и резче очертил контуры худощавого лица.
— Уж не думаешь ли ты, что я могу бросить на произвол судьбы поместье, особенно весной и в начале лета, когда здесь столько дел? — сказала она, вздернув подбородок. — Лучше договоримся об этом сейчас. Есть вещи, которые не подлежат обсуждению.
Он окинул ее холодным взглядом.
— Не о чем договариваться, — бросил он. — Я не могу жениться на тебе без гроша в кармане. Я жил на иждивении отца. Но ни за что не соглашусь быть нахлебником у своей жены.
— Нахлебником? — Мирабель встала и взглянула ему в лицо, хотя ей отчаянно хотелось убежать, настолько она была оскорблена. — Понятно. Как бы я ни пыталась навязать себя тебе, ты мне не доверяешь. Сколько раз ты говорил, что хочешь жениться на мне, а теперь отказываешься, хотя это сразу решило бы все твои проблемы. Ты считаешь, что не можешь этого сделать. Почему? Пострадает твоя гордость? Может быть, ты опасаешься, что я сделаю из тебя комнатную собачку, как это пыталась сделать Джудит Гилфорд? Если это так, значит, ты совсем меня не знаешь, а твоя любовь, как и все прочие страсти, ярко вспыхнув, гаснет при первом же столкновении с трудностями.
— Я умею справляться с трудностями, — резко ответил он. — И намерен это доказать.
Прихрамывая заметнее, чем обычно, он вышел из комнаты. Несмотря на стыд, гнев и отчаяние, Мирабель стало жаль его. Он постоянно страдает, однако никогда не говорит об этом вслух.
Всему виной его непомерная гордость, но ведет он себя поистине мужественно. Гордость и мужество делали ее любовь к нему еще сильнее.
Нет, это не может быть любовь. Ведь она знакома с ним всего несколько недель.
Впрочем, продолжительность их знакомства ни при чем. Он завоевал ее сердце. И ушел, унеся его с собой.
Ну и пусть. Если ему не нужны ее деньги, то это его проблема. А она будет действовать, как планировала первоначально. По сути дела, ничего не изменилось, сказала она себе. Она знала, что он заставит ее страдать. Смирилась с тем, что придется расплачиваться за короткий миг счастья годами страданий. Она была готова к этому.
Услышав, как, попрощавшись с миссис Энтуисл, он ушел, она в порыве отчаяния схватила кувшин и швырнула его в камин.
Как только Алистер вернулся после бурного разговора с Мирабель, Кру принес ужин.
Алистер покопался в тарелке, потом, усталый и расстроенный, разделся и лег в постель. Ему хотелось отдохнуть после трудной дороги. Для сна было еще слишком рано, да он и не надеялся уснуть после недавнего разговора с Мирабель.
Она богатая наследница? Почему Горди не сказал ему об этом?
Видимо, решил, что Алистеру это известно. Он, разумеется, предполагал, что она владеет весьма солидной земельной собственностью, однако понимал, что ее собственность, как и собственность его отца, должна быть разделена между ближайшими родственниками мужского пола по отцовской линии.
Однако из разговора с ней он сделал выводы, что Мирабель имеет весьма солидное состояние. Она ведь знала, что его содержание обходится дорого. Возможно, даже подсчитала связанные с этим расходы с точностью до последнего шиллинга. В отличие от большинства женщин ей пришлось узнать, что сколько стоит, и научиться взвешивать все «за» и «против», прежде чем что-либо приобрести или решить, что разумнее: отремонтировать или заменить то или другое. Она не задумываясь предложила ему жениться на ней, чтобы решить его проблемы.
Но он не хотел, чтобы кто-нибудь, тем более она, помог ему выбраться из его нынешних затруднений.
Если он не сможет решить эту проблему собственными силами, то утратит остатки уважения к себе и не будет достоин ни ее любви, ни уважения отца, ни дружбы Горди.
И все же Алистер чувствовал себя последним мерзавцем, отказавшись от ее предложения. Он ее обидел. Видно, мозг у него усох, а мужское самолюбие раздулось до чудовищных размеров. Ему следовало объяснить ей все. Но только сейчас он это понял.
Поворочавшись в постели, Алистер все же уснул. И снова ему приснилась битва при Ватерлоо. С каждой ночью картина вырисовывалась все отчетливее. Он просыпался, или, услышав его бред, его будил слуга.
Вот и сейчас Кру склонился над ним и осторожно тряс за плечо.
— Проснитесь, сэр. Вам снова снится кошмар. Алистер сел в постели.
— Который час?
— Около полуночи, сэр.
— Лорд Гордмор приехал?
Оказалось, что Горди еще не приехал и, по мнению Кру, вряд ли вернется ночью. Погода сильно испортилась с тех пор, как его хозяин лег в постель.
Алистер встал и посмотрел в окно. Ни зги не видно. Он слышал лишь, как барабанит дождь и завывает ветер. Как бы ни спешил Гордмор, он не станет рисковать ни своими людьми, ни лошадьми. Видимо, остановился на каком-нибудь постоялом дворе.
Все равно здесь места всем не хватило бы. Мисс Олдридж и ее сопровождающие заняли все комнаты, кроме нескольких самых маленьких и темных, которые выходили в узкий переулок позади здания.
И все же, услышав стук в дверь, Алистер решил, что паника, охватившая Горди, взяла верх над осторожностью. Ожидая, что войдет его друг, он не потрудился накинуть на себя халат, когда Кру пошел открывать дверь.
Алистер услышал шепот.
— Он не спит, но… — сказал Кру.
Его бесцеремонно отодвинули в сторону, и в комнату влетела Мирабель.
Дойдя до середины комнаты, она остановилась.
— Ох, извините. Мне показалось, будто Кру сказал, что вы еще не легли. — Она покраснела и отвела глаза.
Алистер растерянно огляделся. Кру бросился к креслу, схватил халат и проворно надел на хозяина. Потом, пробормотав что-то насчет горячего питья, исчез.
Мирабель повернулась к Алистеру. На ней был пеньюар из тончайшего белого батиста, отделанный шелковым кружевом, накинутый поверх такой же ночной сорочки с гофрированной оборкой на подоле. Она выглядела как принцесса из волшебной сказки. Алистер не мог отвести от нее глаз.
