Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Но и у других девочек пропавшая цепочка не нашлась. Света сидела с видом героини, которой все должны.
– На зарядку! Выходим на зарядку! – вернулась Катерина. – Что сидим? – не поняла она. Представившаяся глазам вожатой картина олицетворяла таможенный досмотр в общем вагоне.
– У нас воровка завелась! Она украла у Светки золотую цепочку с крестиком!
– Тааак, – обвела строгим взглядом Катерина притихших девочек. – Это уже серьезно! А вы уверены, что это сделал кто-то из вашей палаты?
– А кто же еще? Вчера перед диской я цепочку сняла и положила в тумбочку, а утром ее уже не нашла, – плаксиво пожаловалась Света.
– Вы понимаете, чем это может закончиться? Я очень надеюсь, что это была шутка. Неумная, ужасная шутка! И я даю вам шанс исправить положение. Пусть тот, кто взял цепочку, до вечера вернет ее на место. И будем считать, что ничего не произошло.
– Как это – ничего не произошло? – возмутилась Света. – У меня цепочку украли!
– А может, ты ее сама потеряла, – предположила Настя.
– Ну, вообще, – отвернулась Света. И, видя, что преимущество на стороне Катерины, добавила: – Ладно, пусть возвращает.
День сразу как-то скомкался. То единство, которое ощущалось еще вчера, исчезло. На зарядке, за завтраком и по дороге к морю среди девчонок Зининой палаты царило уныние. Зина и сама переживала, хоть и до этого у нее не было ни с кем чувства локтя. Сегодня кто-то тихо, как и взял, вернет на место цепочку, и все забудется. Почти. Потому что в душе у каждой девочки останется едкий осадок недоверия к другим – ко всем. И появится привычка – прятать ценные вещи от своих же, ибо так сразу не разберешь, от кого чего можно ожидать.
У моря во время игры в мяч, к которой Катерина привлекла всех без исключения, острота утренней неприятности немного притупилась.
Купались, загорали, некоторые с непривычки даже обгорели, и вожатая, чтобы не держать отряд на пляже дольше времени, повела всех в лагерь. Прошел обед, за ним наступил тихий час, минул ужин… Близилось время Х, когда все должно было разрешиться.
– Свет, цепочку тебе вернули?
– Нет, конечно!
– Ты хорошо смотрела?
– Сто раз!
Морок умиротворенности прошел, обнажив болезненную действительность.
– Девочки, вы меня очень расстроили! Значит, так: если сейчас же никто не признается, я буду вынуждена сама проверить ваши чемоданы, – предупредила Катерина. Она смотрела на притихших воспитанниц строгими глазами.
Признаний не последовало, девочки лишь переглядывались – молча.
– Что же, начнем по часовой стрелке. Гуля, ты первая. Открывай тумбочку! Хорошо, ничего нет. Сумку неси. Теперь матрас поднимай… Кто дальше? Юля, ты!
– Свету пропускаем. Дальше – Зина.
Опять этот холодок. Ее же утром проверяли, да и потом она еще раз внимательно осмотрела свои вещи, словно не веря себе. На самом деле девочка ужасно боялась не себя, а той неведомой подлой силы, которая способна свалить чужую вину на нее.
– Так! Это что?!
Зина стояла как стеклянная. В ушах у нее загудело, и она почувствовала, как выпадает из реальности. В ее тумбочке, там, где еще пятнадцать минут назад было пусто, лежала золотая цепочка! А вокруг галдели девчонки, они тыкали в нее пальцами и кричали: «Воровка!»
Зина хорошо помнила, как проверяла свой ящик перед тем, как одна из девочек позвала ее в холл. В палате оставалась Света. Неужели она подложила ей собственную цепочку?! Но зачем?! Они со Светой не ссорились и даже не общались! Зина нашла случившемуся лишь одно объяснение: Света потеряла цепочку в своих вещах, а когда нашла, ей стало неловко в этом сознаться, и она подбросила цепочку ей, как самой беззащитной. Но как же это все объяснить, да так, чтобы ей поверили, когда нет доказательств? Не хочется, совсем ей не хочется оправдываться! А еще голос ее будет дрожать и навернутся слезы на глаза, если она заговорит. Как же нелепо и отвратительно все сложилось!
Ночь была ужасна. Это была самая жуткая ночь, которую пережила Зина, ужаснее тех, когда девочки рассказывали страшилки про мертвецов, после чего в окнах им мерещились чьи-то костлявые руки. Они, как ветки, царапали по стеклу, норовя проникнуть в палату и схватить кого-то за горло. Теперь мертвецы уже не казались страшными, Зина бы предпочла, чтобы они утащили ее в свою пещеру, лишь бы не слышать несправедливых обвинений, потоками лившихся в ее адрес.
– Воровка, воровка, воровка… – шипели девчонки.
– Уходи из нашей палаты, воровка!
Юлька подскочила с кровати, схватила Зину за руку, попыталась оттащить ее к выходу. Зина, хоть и была самой маленькой, но сил у Юльки не хватило.
– Девки, давайте ее вынесем в коридор! – обратилась она за подмогой.
– Да что вы, совсем уже?! – заступилась за Зину Настя. – Оставьте ребенка в покое.
Зина была благодарна Насте за поддержку, но этот ее «ребенок» больно резанул по ее самолюбию. Ее воспринимают как маленькую. Маленькую не ростом, а развитием, оттого и жалеют. Как же ей надоела эта жалость!
– Давайте объявим ей бойкот! – не унималась Юлька.
Зина сжалась. Бойкот был страшным словом в детском коллективе, хуже отчисления из лагеря, которым воспитатели пугали хулиганов. Тот, кому объявили бойкот, не просто изгой, а официально признанный изгой, на какое-то время или навсегда – зависит от поведения бойкотируемого. Если у него характер лидера, он сумеет обернуть ситуацию в свою пользу, и бойкот очень быстро отменят, а с другими детьми часто все заканчивается печально.
– Давайте, давайте! – подхватили девочки. – С этой минуты мы с Зинкой больше не разговариваем! Слышала, воровка, с тобой никто не разговаривает!
Зина промолчала. Она поглубже зарылась в одеяло и отвернулась к стенке. Это был ее малюсенький мирок в этой палате и в лагере, где каждый квадратный метр общедоступен и где абсолютно негде уединиться. Даже душ с туалетом – и те с открытыми кабинками.
Проснулась она от удара подушкой по голове. К сожалению, бойкот не исключал оставления ее в покое. Зина приподнялась на локтях, соображая, чьих это рук дело. К ней уже шла хозяйка подушки – Света. Когда та приблизилась, Зина, сколько было сил, замахнулась и огрела ее по голове.
– Ээээ, воровка, совсем обнаглела?! Это Юлька подушку бросила!
– Вот ей и передай!
– А тебя не спрашивают, воровка! – отозвалась Юлька стоя, однако, поодаль.
– Сама воровка! – огрызнулась Зина.
Все вдруг замолчали. Даже языкастая Юлька не нашла что ответить. Чтобы Зина стала пререкаться? Это что-то новенькое! Все привыкли, что она – тихая, молчаливая, интеллигентная – идеальная жертва, на нее можно сесть и ножки свесить, а она будет все терпеть.
Юлька присмирела, другие девочки тоже прекратили задираться и вообще, перестали ее замечать. Дразнят ее или нет, Зина все равно в лагере чувствовала себя скверно. Дни потянулись медленно и казались мрачными даже при ярком солнце, оставаться в лагере было невыносимо, а до конца смены – еще почти две недели.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
