Краб не выдержал этих слов, резко вскочил, но Веня был настороже и снова ударил его прикладом автомата по голове. Краб попытался уклониться и даже врезал каблуком Вене под колено, отчего Веню скрючило, но и голова Краба, по которой все же попало прикладом, дернулась, и он припал на одно колено на полу. Загорский с размаху рукоятью пистолета ударил Краба по макушке, и он потерял сознание. Его снова полили водой, но больше на стул не посадили, а оставили лежать на полу. Краб приоткрыл глаза и услышал голос Загорского:
— Так вот, я хочу, чтобы ты мог наблюдать, как твоя любимая детка из разряда популярных певиц переходит в разряд вокзальных шлюх. И наблюдать за всем этим ты будешь, сидя на нарах. А за что же нам тебя посадить? За драку на рынке? Банально, да и много не дадут. Нет, лучше посадить тебя за убийство! Вот это я здорово придумал! И лучше за убийство не простого гражданина, а работника органов, следователя, который вымогал у тебя взятку!
Сказав это, Загорский резко повернулся и с левой руки три раза выстрелил прямо в грудь плюгавого следователя, сидящего за круглым столом на своей собственной даче, где он любил вечерами пить чай с клубничным вареньем в компании жены и тещи…
* * *
Татьяна дрожащими руками пыталась всунуть в банкомат золотую карточку, которую вручил ей олигарх Сметанин. Ничего не получалось — карточка никак не влезала, мялась и гнулась. Ничего удивительного в этом не было — после того, как Татьяна узнала, что отец арестован по обвинению в убийстве следователя, который якобы вымогал у Краба взятку за его освобождение из-под стражи, само собой, все валилось у нее из рук.
Капитан Загорский полчаса назад позвонил Татьяне прямо в студию и рассказал, что ее отца задержали с поличным на месте преступления в Подмосковье, в дачном поселке с оружием в руках. Якобы он приехал на дачу к следователю, которого давно хотели арестовать за взятки, но раньше, чем успел ворваться ОМОН, чтобы арестовать взяточника, ее отец тремя выстрелами в грудь убил следователя, а потом пытался оказать сопротивление ОМОНу. А сейчас он находится под стражей, ни в чем не сознается и вообще ведет себя вызывающе.
— Этого не может быть… — только и смогла произнести Татьяна. — Мой отец не убийца…
— К сожалению, все случилось именно так, как я вам рассказал, — горько произнес Загорский, — поэтому в сложившейся ситуации могу вам только соболезновать. Я счел нужным сразу же предупредить вас лично. Ваш отец как-то приходил ко мне насчет ваших «пиратских» альбомов, да и ваше творчество мне импонирует, поэтому я позвонил вам, чтобы сообщить эту нерадостную новость и сказать, что, если вдруг вам что-то понадобится, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. Запишите, пожалуйста, номер моего телефона.
— Спасибо… — только и смогла сказать Татьяна, и ее стали душить слезы.
Капитан Загорский продиктовал номер своего телефона, Татьяна его записала, Загорский попрощался и еще раз напомнил, чтобы, если ей будет нужна помощь, она звонила, не стеснялась. Татьяну затрясло, как в лихорадке. Отец снова попал за решетку. А ведь это она вызвала его в Москву, помочь разобраться с «пиратами», и отец опять угодил за решетку. Татьяна считала себя виноватой в этом, не сдержалась и заплакала.
Святогор подсел к ней поближе, но не полез с утешениями, а просто сидел рядом и ждал, когда она выплачется. А потом, когда Татьяна малость успокоилась, сказал, что слезами горю не поможешь, нужно действовать, что-то делать, спасать отца. Татьяна успокоилась и почувствовала, что раньше была несправедлива к этому человеку. Да, Святогор некрасив, даже смешон иногда, но зато он не груб, не эгоистичен, не жаден, как большинство мужчин, и всегда выслушает спокойно. А когда просто посидит рядом, на душе становится спокойнее, потому что энергетика у него хорошая.
До звонка Загорского они со Святогором сидели в аппаратной студии звукозаписи и решали вопрос, где взять денег, чтобы выкупить у угонщиков «Лексус» Татьяны.
Сведущие люди сказали Бальгану, что это не первый такой случай. И если не заплатить бандитам, то никакая ГАИ не поможет, и даже обращаться в РУБОП по этому поводу бесполезно — угоны поставлены на поток. Сегодня машина еще в Москве, а завтра в каком-нибудь рефрижераторе, заваленная пельменями или чем другим по самую крышу, едет по Ростовской дороге. «Сведущие люди» сказали, что, если не заплатить угонщикам, то, в лучшем случае, обнаружится машина через год, а то и через два где-нибудь на Кавказе. А в худшем надо с ней попрощаться.
Но у Татьяны не было ста тысяч, чтобы заплатить угонщикам. У нее и десяти не было, чтобы вступать в переговоры с Анжеликой и Федором относительно местонахождения Циклопа. Татьяна беспрестанно звонила отцу, который обещал что-нибудь придумать, сам хотел поехать на встречу с угонщиками, но мобильный телефон отца не отвечал, а теперь оказалось, что Краб попал в тюрьму.
Бальган, который чувствовал свою причастность к тому, что у Татьяны угнали ее любимую машину, да и вообще единственную ее ценную вещь, уехал по знакомым, чтобы проконсультироваться, может быть, денег занять. Хотя у кого лежат такие деньги, а не работают в обороте? А у кого и лежат, тот не признается. С машиной положение было безвыходным, но когда капитан Загорский позвонил, оно стало еще безвыходней — прибавилась огромная беда, которая была несопоставима с угоном автомобиля. Татьяна, пометавшись по студии, схватилась за телефон и набрала номер, который ей дал Загорский.
Он ответил почти сразу, узнал Татьяну и снова спросил, чем может ей помочь?
— Мне ничем не надо помогать, — ответила она, — это я хочу узнать у вас, чем я могу помочь отцу. Я не верю, что он убил следователя. Он был у меня вчера, он говорил об этом случае, об этой драке на аудиорынке и о том, что он просидел целую ночь в камере, но он мне сказал, что его просто отпустили. Без всякой взятки.
— Оказалось, что не просто отпустили, — ответил Загорский, — а за взятку, которую ваш отец пообещал привезти на дачу следователю. Но, видимо, денег у него не было, поэтому он решил просто застрелить следователя и забрать у него свое уголовное дело. Ваш отец не знал, что дом следователя уже окружен ОМОНом, что следователя этого давно подозревали в вымогании взяток и приготовились взять с поличным. Честно скажу вам, Татьяна, лучше бы вы дали ему эти три тысячи долларов, и тогда ему не пришлось бы никого убивать. Отделался бы легким испугом. По крайней мере, не сроком за убийство следователя милиции.
— Я не знала этого, он мне ничего не говорил про деньги, — воскликнула Татьяна в отчаянии, — он не сказал, что с него требуют взятку. Если бы я только знала, неужели вы думаете, я не помогла бы ему?
— Ну, не знаю… — протянул Загорский.
— Скажите, я могу с ним увидеться? — спросила Татьяна.
— Пока это невозможно, — сухо ответил капитан.
— Что мне делать теперь, как помочь отцу? — крикнула в трубку Татьяна. — Что вы мне посоветуете?
— Я посоветую вам нанять хорошего адвоката, — ответил Загорский, — и ничего более пока вам посоветовать не могу. Слишком серьезная статья у вашего отца.
