Кстати, как ты узнал, где меня найти?
– Уайатт видел, как тебя схватили. Он гнался за Еленой после того, как та застрелила Карен. Увидев фургон Вентури, догадался, куда они тебя отвезут. Внутреннюю планировку склада он знал. Мы вырубили двух парней у входа и проникли внутрь. Мы могли бы появиться раньше, но решили дать Елене выговориться.
– Она хотела похвастаться, вот и разболталась. Думала, что в живых я не останусь и никому уже ничего не расскажу. Потом я увидела тень на платформе и подумала, что это ты, но не была уверена.
– Мне нужно было занять удобную позицию. Кстати, спасибо, что отвлекла ее.
– Я так и подумала. Выстрел у тебя получился на редкость красивым – прямо в лоб. – Софи поежилась, вспомнив Елену, лежащую на полу с дыркой во лбу. – По-моему, в последний момент она поняла, что попалась. Это было видно по ее глазам. Я рада. Она была такая самоуверенная. Думала, что сможет править миром.
– Не сможет, пока в мире есть мы, – сказал Деймон.
Она улыбнулась.
– Прежде всего, ты.
– Ты тоже причастна. Наверное, мне следовало прострелить ей руку, но я не мог рисковать, опасался, что она успеет выстрелить. Если бы она осталась жива, у нас было бы больше улик.
– А я рада, что она мертва. Знаю, в таком лучше не признаваться, но это правда. Она была плохим человеком. Еще с детства. Но я и не подозревала, насколько она ужасна. Ни сердца, ни души. Пустота в глазах. Я думаю, она и своего брата убила. Семья считает, что он путешествует по миру, но она упомянула о нем так, словно была уверена, что он уже не вернется.
– Я слышал. Не хотела делиться властью.
– В Дэвиде тоже хорошего было мало. – Софи помолчала, вспоминая, что вывело ее на поиски Бреннанов. – У него было кольцо с такой же змеей, как на татуировке. Я же говорила, что видела этот символ раньше. В машине я вспомнила, как на одной давней вечеринке столкнулась с парнем, и мои волосы зацепились за его перстень. На перстне была та самая змея и красный глаз, смотревший прямо на меня. Думаю, этот символ из украинской культуры и имеет какое-то отношение к Беленко.
– Тот человек на складе, вероятно, тоже был связан с ними. Поэтому и сведений о нем не нашли. – Деймон вздохнул. – Я нашел твой телефон, открыл и увидел фотографии Бреннанов. Показал Уайатту фотографию Елены, и он подтвердил, что именно ее видел тем вечером в баре на встрече с Карен.
– Я видела, как Елена входила в парк, но не поверила своим глазам. Мне это показалось полной нелепостью. Пыталась сообщить тебе, но ты уже разговаривал с Карен.
Он кивнул.
– Я слышал, как ты говорила, что она там не одна.
– Наверное, мне следовало сказать громче. – Она вздохнула. – Хорошо, что ты застрелил Елену, но как бы остальные крысы не разбежались.
– Думаю, они сами сдадутся. Когда босс мертв, тот, кто дает показания первым, обычно получает шанс на выгодную сделку.
– Но мертв только один босс. Стефан Вентури все еще жив, как и Беленко.
– Мы достанем их всех, – пообещал он. – Я не успокоюсь, пока они все не будут за решеткой.
– Больше всего я хочу этого для Майкла. Может быть, у него чистый бизнес, но его руки в крови моего отца.
– Знаю.
– Надеюсь, он дома.
Машина остановилась перед домом Майкла Бреннана в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. У входа в роскошный особняк их встретили два охранника, но значок Питера заставил обоих отступить.
Майкла Бреннана нашли в кабинете на втором этаже, где он стоял с бокалом виски перед панорамным окном с захватывающим видом на Гудзон. Обернувшись и увидев незваных гостей, он даже не удивился, как будто ожидал чего-то подобного.
– Моя дочь жива? – вместо приветствия спросил он.
Софи поразил тон вопроса – сухой, бесстрастный.
Может быть, у всех Бреннанов просто нет сердца?
– Нет, – сказала она, выступая вперед и перехватывая инициативу у трех мужчин, оставшихся у нее за спиной. – Она мертва, как и мой отец. И вы стоите, потягиваете виски с таким видом, будто ничего в мире не изменилось? Да что с вами такое?
– Я прекрасно понимаю, что все изменилось, – сказал он, встретившись с ней взглядом. – Я не хотел, чтобы твой отец впутывался в эти дела, но он отчаянно нуждался в моих деньгах. И я ему помог.
– Вы не помогли. Вы сделали его своей пешкой.
– Вот уж нет. Никакой пешкой он не был. Я ни к чему его не принуждал.
– Лично вы, может, и нет, но вы позволили сделать это своей семье. Считаете себя невиновным?
– Ты не понимаешь. Все начиналось не так, но чем больше денег ему было нужно, тем больший интерес он вызывал у моих родственников. На меня давили, требуя, чтобы я использовал свои связи. А у меня и без того проблем хватало – жена, которая и дня не могла прожить без выпивки, сын, тративший жизнь впустую, потреблявший наркотики и путавшийся с несовершеннолетними девочками, и дочь, к сожалению, такая же безбашенная, как и ее дяди. Она рассказала им о моих отношениях с Аланом, о деньгах, которые он был должен мне, а точнее, семье, потому что Катя с самого начала финансировала мой бизнес. Деньги она привезла с собой, и Беленко позаботились, чтобы я узнал об этом. Так что я одалживал не столько свои, сколько их деньги. Вот почему поначалу я отказал твоему отцу. Но он умолял. Говорил, что должен сделать все, что в его силах, чтобы спасти Мэгги.
– Он вернул вам долг?
– Не смог. Слишком много занял. Ты не представляешь, сколько все это стоило, а он тратил, не жалея. Поэтому от него потребовали некоторых услуг. Мелочи, ничего такого, что вызвало бы подозрения. Но несколько лет назад семья захотела от него большего. Они решили расширить свою деятельность в Нью-Йорке. Им нужен был свой человек в ФБР. И этим человеком должен был стать Алан. Он знал, что вскоре от него потребуют чего-то более значительного. Я убеждал его уйти на пенсию, чтобы они перестали на него рассчитывать.
Софи слушала откровения Бреннана с замиранием сердца.
– Почему же он не ушел?
– Сказал, что ему нужны деньги.
У нее сжалось сердце.
– На мою учебу?
– Он не сказал. Я знал, что у него будут неприятности. Елена пыталась добиться власти. Хотела произвести впечатление на своих дядей и на Вентури. Она злилась на меня за то, что я бросил ее мать.
