напряжением добавил он в конце.
— Полагаю, дело касается вашей дочери? — Не стал юлить Чан, понимая, что перед ним сидит далеко не глупый человек. А лишнее притворство вызовет лишь раздражение.
— Всё верно. И, чтобы не ходить вокруг да около и не тратить ни твоё, ни своё время, я буду краток и скажу прямо. Я не вижу перспектив в ваших отношениях.
— Вы… — сглотнув, начал было говорить Чан, но замолк. В его горле мгновенно пересохло. Он уже представлял себе этот разговор, но не думал, что в реальности всё окажется настолько устрашающе для него. В жизни всё по другому. — Я хотел бы…
— Можешь не утруждать себя. Моё решение однозначное и бесповоротное. Я попрошу тебя больше не приближаться к моей дочери. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Чан поджал губы, схватил пальцами низ своего пиджака, который слегка торчал из-под куртки и начал переминать его между пальцами. Спустя несколько секунд он поднял голову, посмотрел в глаза главе рода Нам и с уверенностью произнес.
— Нет!
— Что? — Слегка склонив голову, уточнил Ду Бон Нам. — Мне не послышалось?
— Вам не послышалось. При всём моём уважении. Я вынужден отказать в вашей просьбе. — Аккуратно подбирая слова, проговорил Чан. — Извините за грубость. Но я люблю вашу дочь и не намерен просто так сдаваться, после всего через что мне пришлось пройти.
— Через что пришлось пройти… — с усмешкой на лице, повторил последнюю фразу Нам. — Не сочти за грубость, но ты ещё малец. И не видал настоящей жизни. А вся эта ваша… детская влюбленность…
— Это никакая не влюбленность! — Резко ответил парень. — Я знаю о чем говорю. Пусть не без помощи, но я с полной уверенностью могу сказать, что разобрался в своих чувствах. И уверен, что Юми тоже.
— Хах… — Ду Бон Нам сидел с горькой усмешкой на лице.
Чан понял, что отец Юми уже поговорил со своей дочерье и видимо получил примерно такой же ответ.
Иначе бы его здесь не было.
Иначе бы Юми не повела себя так странно, но при этом ответив ему, что всё в порядке.
— Прошу меня простить. Но мой ответ точно так же окончателен. Если вы только об этом хотели поговорить… — продолжил говорить школьник. — Тогда я думаю, что могу покинуть вас.
— Я знаю правду! — Резко произнес отец Юми.
— Что? О чем вы говорите?
— О твоей семье. Тебя выгнали. Отлучили от наследства. Оставили только фамилию, которая больше ничего не значит. — Начал перечислять Нам.
— Да. Всё верно. — Холодно произнес Чан. — Но что это меняет?
— Что меняет⁈ — Возмутился отец Юми. — Это всё меняет, хотя проблема ведь не только в этом! Даже если опустить все эти факты. Ты не лучшая кандидатура для моей дочери. Хулиган в школе. Раздолбай по жизни. Семья была замечена в мутных связях. Да и что ты сможешь дать Юми? Ты ведь ничего не добьешься в этой жизни? Ты собираешься потащить мою дочь за собой в яму? Так? Я ведь прав. Ты и сам это понимаешь. Понимаешь, но не признаешь!
— Нет, не понимаю. — Всё с таким же холодом в голосе произнес Чан. Он думал, что ему придется сдерживаться, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Но ему было легко. Потому что он верил в каждое сказанное им слово. — Я. Именно тот. Кто сможет сделать Юми счастливой. — Отчеканил он, не моргнув и глазом.
Ха-ха-ха. — Натужно рассмеялся Ду бон Нам. — Какой же это детский лепет. Откуда тебе знать, в чем заключается счастье?
— Всё просто. Я чувствую это, когда она рядом. А вы разве нет? И ради неё я готов перевернуть этот мир. Не говоря уже о бизнесе. Всего лишь бизнесе.
— Говоришь так, словно сам в это веришь. — Сморщился отец Юми.
— Так и есть. Верю.
— И что ты сможешь ей дать? Ты не ответил на мой вопрос.
— Всё. — Произнес Чан. Выждал пару секунд, глядя строго в глаза отцу Юми, после чего повторил. — Всё.
— Вот как… Я тебя услышал. Тогда давай перейдем к конструктиву. Сколько тебе нужно?
— Чего? — Не понял Чан и удивленно уставился на собеседника.
— Сколько денег ты хочешь⁈ — Раздраженно проговорил Нам. — Сколько тебе заплатить, чтобы ты оставил мою дочь в покое и просто забыл про неё? И самое главное, чтобы перестал пудрить ей мозги.
Тут Чан понял, что разговор Юми с отцом однозначно уже состоялся. Он не ошибся. И, по всей видимости, отец остался недоволен его результатом.
— Я повторю свой вопрос. — После недолгой паузы, снова заговорил Ду Бон Нам. — Миллион долларов? Два? Назови свою цену.
— Кажется, вы не поняли. — Горько усмехнулся Чан.
— Нет. Это ты не понял. Я не шучу. Просто назови цифру. И всё.
— А сколько вам нужно, чтобы вы оставили нас в покое? Сколько вам нужно заплатить, чтобы вы позволили своей дочери жить спокойно и самой выбирать свою судьбу?
— Чего-о-о?.. — Вытянув лицо, произнес Отец Юми. — Ты… наглец! Ты думаешь, я продам свою дочь⁈
— Хм. — Чан лишь хмыкнул и отвернулся, посмотрев в окно.
— Ты считаешь, что моя дочь продается⁈ — Раскраснелся мужчина, а люди на переднем сиденье напряглись. Сама атмосфера в машине изменилась, что Чан прекрасно почувствовал.
— А вы сами как думаете? — Произнес парень.
— Она не продается! — Сквозь зубы прошипел отец.
— Тогда почему вы пытаетесь купить её?
— Что? — Произнес он и замер с раскрытым ртом. — Что ты несешь?
— Вы сами только что предлагали мне деньги. Разве нет?
— Я… Ты… Не смей меня ровнять…
— По-моему мы уже всё обсудили, и я сказал вам свою позицию. Я не отступлюсь, а для того, чтобы быть достойным руки Юми добьюсь… всего в этом мире! Я стану одним из самых влиятельных людей в Корее! И, может быть, тогда, вы поймете насколько были моя намерения искренними. А пока что… прошу меня извинить, но мне пора.
Чан оставил отца Юми сидеть в машине с раскрытым от изумления ртом, и просто вышел из неё.
Парень осмотрелся по сторонам, после чего посмотрел на небо.
