вдоль стен тянулись провода, а под потолком висели не горящие лампы.
– Где это мы? – Маша прижалась ко мне.
– Не знаю. Похоже на бомбоубежище какое-то.
Я посмотрел наверх и увидел довольно внушительную дыру, за которой с трудом можно было различить прихожую старого корпуса лагеря. Наверное, от старости пол прогнил, и мы провалились сюда. На первый взгляд не было никакой возможности забраться назад – слишком высоко, да и ухватиться не за что.
– А что там дальше? – не особо ожидая ответа, спросил я.
– Не знаю. Но придётся проверить.
Я посветил фонарём вперёд и сделал несколько неуверенных шагов. Всё тело было в синяках и ссадинах, но ходить я всё ещё мог.
– Ай! – послышался сзади крик Лены.
– Что такое? – я обернулся.
– Кажется, ногу подвернула.
Я очень ждал, что следующей фразой будет что-то типа клишированного «бросьте меня здесь, я буду только обузой», но, естественно, она не могла такого сказать.
– Ладно, обопрись о меня, – я подошёл к Лене и подставил ей плечо.
Вскоре каменные стены сменились деревянными, и мы оказались в некоем подобии шахты.
– Давайте немного передохнём! – взмолилась Маша.
– Ну, хотя бы этих чудищ больше не видно, – я аккуратно опустил Лену на землю и сел рядом.
– Надолго ли?
Я тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Как думаешь, что здесь происходит? – голос Маши дрожал, но всё равно звучал более-менее уверенно. Похоже, она была измотана и опустошена настолько, что уже не оставалось сил на страх.
– Не знаю. И, если честно, знать не хочу!
– Но мы же выберемся?
– Обязательно!
Я не видел её лица, но был уверен, что она улыбается.
Внезапно фонарь моргнул и погас. Я несколько раз ударил по нему ладонью, стены шахты вновь осветились тусклым светом, и я тут же понял, что что-то не так! Слева от меня не было Лены!
– Лена исчезла, – прошептал я.
– Что? – Маша схватила меня за рукав и уставилась на то место, где секунду назад сидела Лена. – Как? Но как? Мы умрём… Мы точно умрём!
Она начала тихо плакать. Мне тоже очень хотелось разрыдаться. Темнота окружала нас со всех сторон, подступая всё ближе. Фонарь потихоньку угасал, а вместе с ним – и наши шансы на спасение.
– Вставай, пора идти, скоро батарейка закончится, – я с трудом поднял Машу на ноги.
Через пару минут мы вышли к развилке.
– Да что же, здесь ещё и лабиринт какой-то?! – прошипел я себе под нос.
– Может, вернёмся, а?
– Нет, исключено.
Маша ещё сильнее прижалась ко мне.
– Тогда куда?
– Не знаю.
Но выбрать всё же было необходимо. И я решил пойти направо. Вскоре мы вышли к ещё одной развилке.
– А теперь куда? – Маша без сил привалилась к стене.
– Давай уж следовать выбранному направлению.
Мы блуждали слишком долго, не осталось ни сил, ни желания двигаться дальше. Я так ужасно хотел пить, что был готов слизывать влагу со стен.
– Давай посидим… чуть-чуть… немножко…
– Нельзя! Надо идти дальше!
– Ну хоть минутку, – страдальчески взмолилась Маша.
– Ладно.
Она опустила голову мне на плечо. Фонарь всё чаще мигал, поэтому я решил пока что выключить его, чтобы сберечь батарейку.
– Ну вот и всё, – тихо прошептала она.
. .
Не знаю, сколько времени прошло. Мучительно хотелось спать, глаза закрывались сами собой. Как мы с ней познакомились… Ведь это было так давно.
– А ты помнишь? – шёпотом спросил я.
– Что? – Машин голос дрожал.
– Как мы познакомились.
– Да.
Она попыталась засмеяться, но тут же закашлялась.
– Я посплю немного, хорошо?
– Только недолго, а то опять продрыхнешь весь день, – я попытался улыбнуться, хотя в темноте это было бессмысленно.
– Ну, ты же меня разбудишь?
– Конечно.
Я поцеловал её и закрыл глаза. Небытие становилось всё ближе, но мне было уже всё равно – я перенёсся назад во времени, в тот самый день.
. .
Всё тело болело. Наверное, мозг просто не мог спокойно отдыхать, постоянно отвлекаемый тысячами сигналов от нервных окончаний. Я кое-как поднялся и разбудил Машу. В конце концов, мы же собрались выжить.
Сколько же я уже в этой шахте?.. Развилка следовала за развилкой, туннель сменялся туннелем. Маша постоянно что-то шептала. «Налево»… «Направо»… «Налево»… «Направо»… Казалось, что ещё один поворот, и я не выдержу. Но неожиданно луч фонаря выхватил из темноты узкий проход, и вскоре мы оказались в шахтёрском забое.
– Смотри! – Маша показала куда-то в темноту.
Я посветил и увидел там пионерский галстук, лежащий на земле.
– Это же не… – она спряталась у меня за спиной.
– Нет! Пойдём!
Наконец мы выбрались из лабиринта и очутились в небольшой комнате. Пол был усеян разбитыми бутылками, вдоль стен тянулись трубы, заканчивающиеся проржавевшими вентилями, повсюду красовались цитаты из русского уличного фольклора.
– Хоть какая-то смена обстановки, – вздохнул я.
Фонарь уже практически погас, и каждые десять секунд приходилось трясти его, чтобы хоть немного оживить аккумулятор. Маша в изнеможении опустилась на пол.
– Нельзя останавливаться. Где-то здесь есть выход, я уверен!
– Откуда ты знаешь?
Я посмотрел на неё. Очевидно, сил у Маши больше не осталось – она боролась с усталостью и в любую секунду была готова потерять сознание.
– Просто знаю, и всё! – я улыбнулся, стараясь выглядеть ободряюще.
– Ну… Раз так… – она опёрлась о стену и с трудом встала.
– Посиди пока здесь, я посмотрю, что там дальше.
– Я боюсь, – Маша вся задрожала.
– Я далеко уходить не буду!
Она подняла на меня взгляд, полный надежды, и еле заметно кивнула.
Я огляделся и в углу заметил массивную железную дверь. Попытка открыть её ни к чему не привела – настолько всё проржавело. Эх, вот ту бы трубу сейчас сюда… Однако другого выхода не было! Я упёрся ногой в стену и сильнее налёг на ручку. Вены на руках вздулись, по лбу потёк пот, в глазах потемнело. Но дверь не поддалась, послышался лишь глухой скрежет.
– Ничего, я сейчас, – задыхаясь, крикнул я в сторону, где сидела Маша. – Надо найти какую– нибудь палку.
Я подбежал к Маше, наклонился и улыбнулся.
– За этой дверью точно выход!
– Угу, – она устало посмотрела на меня.
Я выбежал из комнаты и начал рыскать по шахте в поисках хоть чего-нибудь подходящего. Фонарь был уже на пределе и, моргнув в последний раз, умер окончательно. Я запаниковал и начал метаться по сторонам, пытаясь найти обратную дорогу. Однако постоянно натыкался на стены и совершенно не мог вспомнить, как попал сюда.
– Маша! Маша! – я орал в надежде, что она меня услышит.
Вдруг сзади донёсся
