он уже спал, оставалось только принять душ и лечь в такую желанную постель.
Джо взялся за ручку двери, а второй рукой полез в карман за ключами — все остальное за него делала многолетняя привычка. В этот момент его взгляд упал на внешний угол дверного косяка, в поисках бумажного шарика, который он засовывал на всякий случай (то же в силу многолетней привычки) между дверью и полом. В проеме чуть приоткрытой двери он увидел шарик, небрежно отброшенный внутрь квартиры, и свою тень, предательской чернотой уже маячившую далеко впереди в прихожей. Джо не размышлял. У него не было времени на это. Его секундная остановка уже вызвала какой-то злой накал там, в опасном сумраке его же собственной квартиры. И этот накал он просто чувствовал всем своим телом — седьмым чувством, возникшим вдруг из сгустка, образованного нервами и тяжелым комом, внезапно, подкатившим к горлу. Для того чтобы почувствовать этот накал, Стравински не нуждался ни в зрении, ни в слухе. В нем произошла какая-то мгновенная перемена: черты лица заострились, движения осторожные и выверенные утратили сонливость.
Он резко метнулся в сторону, вжавшись в стену. В то же мгновение тонкую деревянную обшивку двери с глухим, словно тяжелый выдох, звуком прошило несколько пуль. Дверь стала похожа на больного с вытекшими фурункулами. Джо коротко вскрикнул и толкнул ногой ящик для мусора, стоящий у двери. Тот с шумом и треском покатился вниз. Стравински затаил дыхание. В ту же секунду из-за двери показался массивный глушитель. Джо резко всем телом нажал на дверь, и кисть с оружием оказалась прижатой дверью к косяку. Надо было спешить — парень был не слабого десятка. Мощный удар каблуком тяжелого ботинка по кисти заставил безжизненно повисшую руку выпустить пистолет. За дверью послышался приглушенный стон, а раздробленная кисть безвольно опала в проеме. Давление изнутри заметно ослабло. Стравински резко и широко распахнул дверь, и на него, не ожидая такого поворота событий, уставился стриженый верзила. В следующее мгновение кулак Джо тяжело врезался в челюсть парня, а второй, с небольшой разницей во времени, коротко ударил по солнечному сплетению. Парень негромко охнул и тяжело осел. С трудом Стравински затащил тело в квартиру, затем осмотрел оружие громилы. «Вот это я понимаю, — удовлетворенно подумал Джо, радостно ощущая тяжеловесную, удобно разместившуюся в ладони, рукоять «магнума» 45-го калибра, — не то, что эти полицейские бульдоги — ими и муху не напугаешь».
Стриженый постепенно приходил в себя, ошарашено осматриваясь и выплевывая выбитые зубы окровавленным ртом, глухо постанывал. Джо оценивающе оглядел своего противника — парень действительно попался крепкий. Но надо было спешить. Стравински принес графин с холодной водой и выплеснул верзиле в лицо. Тот вздрогнул. Попытался шевельнуть рукой и, глухо вскрикнув от боли, вновь потерял сознание. На мгновение Стравински показалось, что парень мертв — это его очень не устраивало, и он наклонился, чтобы пощупать пульс. В ту же секунду стриженый вскинул здоровую руку. Если бы не слабость парня, Джо не успел бы увернуться от коварного удара и отскочить в сторону. Парень полностью пришел в себя. Он кинулся на Стравински, зажав в здоровой руке стилет.
Джо никак не ожидал такого. Он отошел в дальний угол комнаты и демонстративно направил на парня «магнум». Это несколько остудило того, заставив остановиться в нерешительности.
— Брось нож и веди себя прилично, а то я могу ведь и выстрелить.
Парень с секунду помедлил и вяло опустил нож, соскользнувший к ногам.
— Отпихни нож подальше ногой, сынок. Не строй из себя идиота.
Парень недовольно отфутболил нож в дальний угол комнаты.
— Вот так-то лучше. Теперь можно и поговорить. Кто тебя послал? Отвечай! Только быстро…
— А что мне за это будет? … — хриплый голос парня то и дело срывался, и его лицо болезненно морщилось при каждом покачивании безжизненно повисшей кисти.
— Может я передумаю в тебя стрелять. Ну?!..
— Я просто так зашел, думал, чем-нибудь разжиться. Но откуда мне было знать, что вдруг появиться хозяин. … Знал бы, да разве я зашел!?
Парень явно тянул время, и это встревожило Стравински.
— Значит так, молокосос. Сейчас я сосчитаю до трех, и если ты мне ничего нового не сообщишь, то я тебя пристрелю. Один. … Два… — лицо парня побледнело еще больше, и он дико уставился в дуло пистолета, который картинно поднимал Стравински к его лбу.
— Три! …
— Я скажу! … Скажу … Все расскажу! … Дай только отдышаться! … — стриженный глубоко вдохнул воздух.
— Ну… Я слушаю.
Вдруг парень резко бросился к выходу, сметая все на своем пути. Вырвался на лестничную площадку, встал на платформу лифта и, злорадно ухмыльнувшись, нажал на кнопку. Стравински ничего не мог предпринять. Он только успел крикнуть: «Выйди! Выйди оттуда, идиот! Он не работает!», когда добавочная платформа с тяжелым гудением обрушилась на голову парня, с высоты десятого этажа. Джо заметил перекошенное от ужаса лицо, раскрытый в беззвучном крике рот, и в следующее мгновение услышал хруст перемалываемых костей. Кровь медленно затекала на лестничную площадку, а чудом уцелевшая рука, высунувшаяся между двух стальных плит, еще дергалась в бессмысленных конвульсиях.
Джо очнулся от оцепенения. Надо было уходить, по возможности, скорее. Судя по всему, у парня был напарник, и с минуты на минуту он поднимется сюда, обеспокоенный долгим отсутствием приятеля. Стравински в последний раз взглянул на свою квартиру и почти бегом бросился наверх, услышав быстрый топот приближающихся шагов. Надо было добраться до чердака и спуститься через соседний подъезд.
— Приманка проглочена! Охота началась! — думал Джо, уходя от погони.
4
Большой черный дог с упоением разрывал ногу, брошенную ему на съедение. Мощные челюсти дробили кость, разрывая мясо. Громкое чавканье и удовлетворенное урчание свидетельствовали о беспредельном блаженстве, получаемом животным. Шерсть дога лоснилась, искрясь при каждом движении его мускулистого тела. Вдруг глаза животного сверкнули дьявольским огнем, и оно издало продолжительное хриплое рычание. Не поднимая морды от добычи, пес цепким взглядом налитых кровью глаз, встретил нового человека, присоединившегося к смотрителю, наблюдавшему за ним. Губы дога стали нервно приподниматься и опускаться в такт рычанию.
— Ну что скажешь, Слим, о новичке? — Мейсон с интересом рассматривал пса.
— Потрясающе, сэр. — Смотритель восхищенно причмокнул губами. — Не ожидал увидеть такого дьявола даже здесь. Силища такая, что и слона повалит, а ярости хватит на десять тигров. Кстати, сэр, сегодня я вскормил собакам последнюю порцию мяса.
— В ближайшее время мяса не будет, Слим. Я запретил охоту. — Мей-сон недовольно поморщился. — Покупайте его в магазине. И почаще спарингуйте животных.
Слим молча кивнул вслед выходящему Мейсону, провожая
